– Как я должна очиститься?
Задавая этот вопрос, она даже не надеялась получить ответ. Кен Джин внимательно смотрел на нее, как будто испытывая ее терпение. Девушка пыталась не шевелиться под его пристальным взглядом, но у нее внутри все просто бурлило, и она не могла больше молчать.
– Кен Джин… – начала Шарлотта, но он тут же прервал ее.
– В волосах обычно скапливаются болезни и микробы, поэтому их необходимо состричь, – заявил он. – Это очистит вас снаружи.
Шарлотта нервно сглотнула.
– А внутри? – почти взвизгнула она.
– Для этого есть специальные упражнения. Я научу вас. Шарлотта кивнула. Теперь она все поняла и расслабилась.
– А потом я возьму вашу энергию, – продолжил Кен Джин. – Я буду насыщаться ею, пока вы не ослабеете и не истощитесь. Ваша душа так иссохнет, что вы даже не сможете оплакать эту потерю.
Девушка побледнела от страха.
– Сегодня? – спросила она, до боли закусив нижнюю губу. – Все это – сегодня?
Он отложил в сторону кожаный ремень.
– Нет, мисс Шарлотта. Это займет много-много ночей. Она растерялась, не зная, что ей и думать. Может, ничего этого не нужно?
– Вытяните ноги, – беспрекословным тоном приказал он.
– Что? – удивленно спросила она.
Кен Джин ничего не ответил. Он просто стоял и ждал, когда она исполнит то, о чем ее попросили. Шарлотта внимательно посмотрела на китайца, потом перевела взгляд на бритву и, наконец, на то место, где смыкались ее ноги. Он собирается брить ее именно здесь'?
У нее от изумления округлились глаза. Разве можно быть такой тупицей! Конечно, здесь, где же еще… Ведь никто из прежних любовниц Кен Джина никогда не разгуливал с бритой головой. Благодаря его собственному признанию и сплетням подруг, Шарлотта знала, что у него были отношения с одной белой женщиной из Шанхая, имеющей весьма дурную репутацию, и с несколькими знатными дамами. Значит, все эти женщины… они потом ходили без…
– Мне не будет х-холодно? – запинаясь, поинтересовалась Шарлотта. – Я имею в виду, что волосы обычно сохраняют тепло.
– Вам холодно?
В ответ она лишь покачала головой. По правде говоря, ей казалось, что у нее внутри настоящий пожар.
– Тогда раздвиньте ноги, мисс Шарлотта.
– Для того чтобы ты побрил меня, – сказала она. Это был не вопрос, а утверждение. Они оба понимали, что она очень сильно нервничает. Одно дело – играть с приспособлением для лечения мигрени, и совсем другое – бриться… в таком месте. А вдруг это заметит мать? Тогда она может сказать, что ей… стало жарко. А вообще-то, с тех пор как Шарлотта стала взрослой, никто, включая мать, не видел ее голой.
