Юбер разом проснулся. Мак-Иленни осыпал его ударами кулаков по ребрам.
– Приехали, Конрад. Выходим!
Юбер заворчал и с трудом вылез из машины, остановившейся в глубине тупика.
– Где мы?
– Войдем через заднюю дверь, – сказал китаец. – Это на втором этаже.
Они слышали эхо оркестра, игравшего ча-ча-ча. Китаец открыл низкую дверь и добавил:
– Я войду первым. Последний закроет дверь...
Юбер шестым чувством, которое приобретают люди, привыкшие жить среди опасностей, ощущал угрозу и спрашивал себя, какое сопротивление они могут оказать, если их атакуют сейчас...
Он пропустил остальных и закрыл дверь. Они находились в коридоре, заставленном переполненными мусорными ведрами и плохо освещенном одной пыльной лампочкой. Слева, вдоль стены, поднималась лестница. Китаец начал подниматься по ней первым, они последовали за ним.
Еще одна дверь. За ней – коридор, затянутый красным бархатом, запахи еды. Новая дверь и внезапное вторжение музыки, подыгрывавшей высокому голосу китайской певицы...
Они были в танцевальном зале, каких в Сингапуре немало. По выложенной плиткой дорожке двигались пары. Сидели несколько европейцев, на вид – солдаты Британской короны, переодевшиеся на вечер в штатское.
– Идите за мной.
Юбер прошел через большой зал как во сне, чувствуя только прохладу, освежавшую его всякий раз, когда он проходил под одним из огромных вентиляторов, вращавшихся на потолке.
Музыка смолкла. Они были в красном с золотом салоне. Деревянный дракон смотрел на Юбера своими стеклянными глазами. Вошли пять девиц, одетых в знаменитые китайские платья с глубоким разрезом на боку. Принесли настоящее шампанское. Все происходило в каком-то тумане. Юбер чувствовал, как одна из девиц, сев рядом, щекотала ему затылок своими острыми ногтями. Это было приятно.
– Меня зовут Милашкой, – сказала она.
– Мне на это плевать, – ответил Юбер заплетающимся языком.
Он слышал, как Гребер или кто-то другой затянул знакомую песню: "Если ты не любишь резину, то будешь моей милой..." Юбер засмеялся, вернее, так ему показалось. Он не был уверен, что остальные слышат его смех. Это как бы происходило внутри него. Вдруг китаец поднялся с полным бокалом в руке.
– Да здравствуют морские пехотинцы! – провозгласил он.
Юбер потянулся со своим бокалом и сумел пробормотать:
– Семпер Фи! Да здравствуют "сахарные задницы"!
Он осушил бокал одним глотком, почувствовал, что пол уходит у него из-под ног, и рухнул на банкетку без сознания.
