– Двести семьдесят!
После каждой новой цифры я молился: «Дай бог, чтобы он еще прибавил, пусть вещь достается ему».
– Двести девяносто!
– Если он скажет: «Двести девяносто одна», – я не прибавлю ни куруша.
– Двести девяносто одна!
Не в силах себя сдержать, я закричал:
– Триста!
Постепенно возрастая, цена перевалила за четыреста.
Человек, сидевший рядом со мной, сказал:
– Четыреста девяносто одна!
Я закричал:
– Пятьсот!
Во мне словно кричал кто-то другой. Если человек скажет:
«Пятьсот одна», – я замолчу. У меня не было ни курушем больше. И что бы вы подумали?!
Человек будто знал, сколько у меня денег в кармане, и говорит:
– Берите на здоровье!
В зале наступила тишина. Аукционист:
– Пятирожковая люстра!.. За пятьсот лир… Кто больше?
Когда он сказал: «Кто больше?» – я посмотрел каждому в лицо. Не нашлось ни одного честного человека, который бы произнес: «Пятьсот одна», – чтобы меня спасти. У одного зашевелились губы, – может быть, мне так показалось? Я сказал, желая ему помочь:
– Господин, вы, кажется, что-то собирались сказать?!
– Нет, ничего! – ответил он.
Будто его слово что-то изменит! Ни у кого не осталось совести. При продаже других вещей аукционист медлил, на этот же раз он поспешно крикнул:
– Продано, продано! – и ударил молотком.
Потом он сразу протянул мне квитанцию, записал мою фамилию и адрес. Я даже не успел двинуться, как он оформил покупку, взял мои пятьсот лир и всучил мне пятирожковую люстру. Человек, который состязался со мной, стоял рядом.
– Пользуйтесь на здоровье, вы купили хорошую вещь! – сказал он.
– Откуда вы знаете, что она хорошая? – спросил я.
– Как мне не знать, я же ее владелец!
– Я вижу, что вы оказались в затруднительном положении и вам пришлось ее продать. Жаль!.. Хотите я вам возвращу люстру за четыреста девяносто лир?
– Вам повезло, я не смею лишать вас такой удачи! – ответил он.
– Мне совсем не нужна люстра, дайте четыреста и забирайте ее, – сказал я.
– Пользуйтесь на здоровье! – сказал он и ушел.
– Послушай, бери за триста! – крикнул я ему вслед, но он даже не обернулся.
Я ушел с люстрой. Я знал, что купил вещь за бешеную цену, что у меня нет ни кола, ни двора, но я не знал, что мне делать с этой проклятой люстрой? Я понес ее в торговый ряд, где продают настольные лампы и люстры.
– Сколько же вы за нее хотите? – спросили у меня.
– Она дорогая, но я уступлю за шестьсот! – сказал я. Перекупщики рассмеялись.
– Мы тебе дадим таких новых десяток!
Так я и остался с люстрой. Под вечер мы с женой встретились в парке. Она мне говорит:
