– Если вы Селихов, то к вам, – проговорил я.
– Прошу! Простите за беспорядок. На несколько минут я оставлю вас одних. Приведу себя в божеский вид.
Я кивнул, и он вышел. Никакого беспорядка мы не заметили. Убранство комнаты говорило о том, что живет в ней человек с достатком и аккуратный.
Свет утреннего солнца через два больших окна заполнял уютную комнату и делал ее еще более уютной. Глухую, самую большую стену занимали стеллажи, заполненные книгами. У другой стены между окнами стояло пианино, а на нем бронзовая Диана венской работы. Ореховую кровать покрывал клетчатый, приятной расцветки плед. Посреди комнаты расположился стол овальной формы, а с него почти до пола свисала тяжелая бархатная скатерть с крупным цветочным рисунком. На этажерке рядом с пианино возвышалась большая стопка нотных тетрадей. Стоячие часы старинной работы в углу комнаты мерно и мягко отстукивали секунды.
Неожиданная мысль встревожила меня. Позвольте, а где же хозяин? Неужели он сообразил, с кем имеет дело, и исчез? Вот это будет номер! Дим-Димыч хотел было уже шагнуть в коридор, но в это время дверь открылась с дружелюбным скрипом и вошел Селихов. На нем была отличная пиджачная пара из синего бостона, белая сорочка и галстук.
– Давайте познакомимся! – предложил я, решив приступить к делу.
– А мы уже знакомы, товарищ Трапезников, – улыбнулся Селихов и подал мне руку. – Я вас помню, а вот вы меня забыли.
Я смущенно рассматривал Селихова, хлопал глазами и призывал на помощь память.
– Мы встречались, – помог мне Селихов, – на совещаниях пропагандистов в райкоме партии.
Я хлопнул себя по лбу: «Правильно! Ну конечно же!» – Вспомнил! – воскликнул я. – Вы, как мне помнится, работали…
– Работал и работаю, – подхватил Селихов, – заведующим учебной частью музыкальной школы. Садитесь, умоляю.
Я сел, попросил (с небольшим опозданием) прощение за столь ранний визит и заговорил на интересующую нас тему.
– Помогите нам разобраться в запутанной истории… Десятого февраля вы были в Орле?
– Был…
– Устраивали ужин в ресторане «Коммуналь»?
– Устраивал…
– Так… – Я полез в карман. – Вот счет официанта, по которому вы расплачивались за ужин. Объясните, каким образом через двое суток после ужина этот счет смог оказаться за триста километров от Орла на глухой железнодорожной станции в чемодане, сданном в камеру хранения ручной клади?
Обескураженный Селихов смотрел на меня с любопытством, откинувшись на спинку стула. Я озадачил его.
