– Королевой?! – взволнованно воскликнула Ада.
Она старательно подыгрывала ему не столько словами, сколько выражением лица.
– Да, я это предсказываю. – Он поднял свой стакан. – Я уверен. Ваше мнение, Стив?
– Я тоже уверен, – ответил я. – Я тоже это предсказываю.
Ада бросила на меня взгляд, значение которого я не сумел разгадать в синей полутьме бара.
– Нужно только набраться терпения и подождать, – многозначительно сказал Хармон, – подождать, чтобы все шло как по маслу.
Я посмотрел на него, на его рыхлое лицо с тяжелой челюстью, на глаза, устремленные на нее из-за толстых стекол роговых очков, вслушивался в его вкрадчиво-льстивые речи, которые он, очевидно, считал средством овладеть Адой. Он хотел ее, готов был вступить в сделку, и ему нужно было, чтобы она это поняла. Меня затрясло от злости, и тут же я рассердился на самого себя за эту злость. Какое мне дело, если она и клюнет на его предложение?
Он оторвал от нее взгляд, подозвал официанта и сделал новый заказ. Он был доволен тем, понимал я, что ему удалось высказать свое предложение и его не отвергли. Этот негодяй и раньше делал подобные намеки. Но чего я-то так разобиделся?
Умышленно меняя тему разговора, он сказал:
– Слышали анекдот о черных кальсонах?
Я хотел было ответить: "Слышал еще сто лет назад", но промолчал, и он принялся рассказывать. Ада звонко расхохоталась над заключительной фразой: "Quel sentiment exquis!"[1] Он рассказал еще три анекдота, и она опять смеялась.
Затем, чуть нахмурившись, Хармон посмотрел на часы и сказал:
– Что же, пора домой, к ужину и жене. Счастливо оставаться. Вы и вправду были восхитительны, моя дорогая.
Я попрощался с ним, Ада тоже произнесла кокетливое "До свидания!", и мы смотрели, как он уверенно несет свое грузное туловище между столами к выходу.
Ада с минуту глядела на дверь, потом повернулась ко мне и сказала:
– Надо бы выжить этого сукина сына, чтобы ты получил его место.
– Еще бы! Только зачем на этом останавливаться? Давай уж заодно заставим и владельцев отказаться от их капиталов.
– Не смейся. Это можно сделать. Я имею в виду Хармона.
– А по-моему, нет.
– Как хочешь, о великодушный и справедливый!
Я выпил.
– А как бы ты это сделала?
– Интересно? Это уже лучше. Гораздо лучше. Ты начинаешь проявлять по крайней мере зачатки любопытства.
– Не хочется тебя разочаровывать, но меня интересует только техническая сторона дела. Честно говоря, не думаю, чтобы у тебя что-нибудь получилось.
– Мой дорогой бесхитростный и прямодушный мальчик! Ты и правда не знаешь?
