– Ну вот. А ведь это – одно из важных качеств! И идти на принцип – значит все время доказывать себе: да, я значительный, да, я неподкупный, да, меня уважают коллеги и боятся преступники. Так можно делать год, можно два, но дальше-то что? Скажи мне, Турецкий, дальше-то что?
– Дальше ничего, – ответил Турецкий. – Жизнь продолжается. Вот и все.
– Как жить дальше, когда ты начинаешь развиваться и понимаешь, что на свете существуют какие-то другие, так сказать, общечеловеческие ценности? Я тебя отлично понимаю: «шестерка». Ты не бедный. Ты скромный. Но мне мой «линкольн» разве нужен лишь ради престижа? Разве только ради того, чтоб покрасоваться перед соседями? Как думаешь?
– Не знаю.
– Кстати, сказать, кто у меня соседи?
– Зачем?
– Ну и ладно. Все равно не поверишь. Нет, Турецкий, мне все мое имущество нужно совсем для другого. Шестикомнатная квартира нужна для того, чтобы моим детям было где играть и учиться. Жить, Турецкий! Сколько той жизни осталось?! Нужно спешить. Вот в чем дело. Да я, если ты хочешь знать, все равно бы отсидел. Не тогда – так после. Не может такой человек, как я, оставаться в рамках нашего закона. Закон, права! Чушь собачья! Все, что у меня есть, все, что я имею, все это нужно только для одного: для того, чтоб продолжить меня! Понимаешь?
– Кажется, да.
– И «линкольн» тоже, и дача, и все остальное! Все – только для одного: чтобы я подольше побыл рядом со своими! С будущими Юшмановыми! Двойня у меня уже есть, Саша, и еще будут!…
Покидая его кабинет, Турецкий обратил внимание на то, что прежнего охранника у «господского» лифта не было. Узнал, разумеется. Ну а теперь у них наверняка шорох поднимается. Никто ж из нормальных людей не поверит, что он приезжал сюда не по своим «важняковским» причинам, не вынюхивать и не высматривать, а с целью, которая им покажется бредом сумасшедшего. Или же – большим обманом. Тонкой игрой.
Вот теперь и новая задачка сама собой наклюнулась: найти концы, которые могут связывать всех этих вонючих банкиров, остапенок, иван иванычей и остальной братвы…
И ведь похоже, что крутится он где-то совсем рядом. Найти бы только зацепочку…
Турецкий вернулся домой. Еще из коридора на лестничной площадке услышал звонок своего телефона за дверью.
– Слушай, Турецкий, это я. – Раздалось в трубке. – Юшманов. Я тут все размышляю, понимаешь, над всем этим… и… ничего не понимаю. Скажи мне, или я уже стал такой меркантильный тип, или ты окончательно свихнулся. Все-таки чего ты ко мне приходил? Что тебе надо? Объясни!
