– Ты меня звала? Ау, Нонна!
– Hу а кто же еще? Разве нас не двое? – Она шутила.
– Еще три минутки, и я в твоих объятиях, дорогая!
Шум воды усилился.
«Взглянуть, что ли, в последний раз? – подумал Турецкий и махнул рукой. – Обойдется…»
Пиджак и куртка были надеты мигом, дверь отворилась даже без щелчка. Старая восточная мудрость: вошел в дом, подумай, как из него выйдешь… Тоже, кстати, из поучений Вячеслава Ивановича Грязнова.
Вообще говоря, давно с ним такого не было. Бежать от женщины, которая лежит-дожидается его в постели, при этом – вся готовенькая! И ведь наверняка продемонстрировала бы высший пилотаж! Ну что ж, тем хуже. Или лучше? А, черт его знает…
Прислушиваясь, он пулей слетел по лестнице. Выглянул из двери подъезда. Машина стояла в стороне, и ее матовые стекла не могли указать на то, кто находился в машине и сколько там было народу. Но что «скорая» приехала по его душу, в этом он был просто уверен. На всякий случай запомнил номер. Мало ли какие вопросы возникнут в дальнейшем!
Аккуратно, по стеночке, он прошел в сторону Неглинки, выбрался из проходного двора и уже на улице вдруг почувствовал себя абсолютно свободным и счастливым.
В нескольких сотнях метров по Неглинке, а затем выше, к Сандунам, находилось агентство «Глория». Казалось, сама судьба направила сюда Александра Борисовича…
– Здравствуй, дядь Сань, – приветствовал Турецкого директор «Глории». – Мне дядька говорил, у тебя проблемы с тачкой?
– Проблемы не у меня, а у тачки. Вот ключи, а сама – напротив входа в Генеральную. Попроси ребят пригнать и осмотреть.
– Я думал, ты на ней.
– Нет, Дениска, я – пешком. Как Чехов. – И усмехнулся, покрутив неодобрительно головой.
– Что это? – спросил Денис.
– Это я о своем, – ответил Турецкий. – И вот еще, нельзя ли проверить один забавный номерок? – Он продиктовал номер «скорой помощи».
– А в чем, если не секрет, фишка?
Молодежь! Свои понятия…
– А фишка как ты изволил заметить, в том, что номерок этот возит «скорая помощь». Может, истинный, а может… кто его знает? Тогда, сам понимаешь, положение меняется.
Турецкий представил себе разочарование на лице Нонны, если ее именно так и кличут, и подумал, что, пожалуй, рискнул бы кое-чем, чтобы убедиться своими глазами. Естественно, чисто профессиональная обида. Во-вторых, просто оскорбленная женщина. В-третьих, если все так, как он думает, то ей будет сделано серьезное предупреждение. Или последует и наказание. Упустить «важняка»! Да какой же тупой неповоротливой колодой надо быть?!
