Турецкий подумал вдруг, что терять-то ему все равно уже нечего, и ляпнул:
– Зачем, спрашиваешь? А просто хотел посмотреть, где моя бывшая супруга вечера проводит!
– Не мо…жет быть… – ошарашенно протянул Костя.
– Увы, все может. Но, так или иначе, если тебе донесли не все, а решение ты уже успел принять, к чему мне надо готовиться? Уволите? Посадите? Или большим штрафом отделаюсь? А может, есть и другие варианты?
– Не паясничай. И не нарывайся! Скажи честно, может быть, ты сам уйти хочешь? Так и ответь.
– Костя, мне давно уже все осточертело!
– Мне тоже. И твои фокусы, и приколы, и примочки, я уж и не знаю, как вы все называете это свое постоянное вранье! Если ты считаешь, что у тебя зря уходит жизнь, пиши заявление и вали на все четыре стороны! Но пиши честно! И не устраивай мне экстримов, экзекуций и прочего!
– Да, я думаю по этому поводу. Но у меня есть время. Есть.
– Боюсь, что его может неожиданно и не оказаться!
– Я тоже, но что поделаешь?… А задание твое выполняется.
– Без тебя знаю! – сердито бросил Меркулов и отключился.
Турецкий задумчиво посмотрел на официанта, почтительно замершего в десятке шагов от него – других-то посетителей все равно не было, – и поманил его движением указательного пальца.
И тут же, боковым зрением, увидел, что в зал вошла она…
Сам по себе вспомнился древний анекдот. Утро алкоголика. Голова не соображает. Язык в горле распух до невозможности. В животе… а, и думать неприлично. Но на спинке кровати сидит и ухмыляется нечто зверообразное и пушистое. «Лыбится», как говорили во дворе во времена детства. «Ты кто?» – выдавливает из себя алкоголик. А тот, с ужимками, ухмыляется: «Твой триппер!» – «Боже… а вчера „оно“ казалось таким восхитительным…»
Официант неторопливо переминался с ноги на ногу, пока Турецкий с преувеличенным вниманием изучал меню и искоса кидал взгляды в дальний угол ресторанного зала, где устроилась совершенно потрясающая блондинка, достала из сумочки длинную сигарету и теперь в нетерпении постукивала тонкими пальцами по столу. Но то ли официант здесь пока был один, то ли другой где-то задержался, было похоже, что красавица дама немного нервничает.
– Дайте мне еще две минутки, – сказал Турецкий официанту, – и обратите внимание вон на ту даму, которой, кажется, не терпится.
Официант обернулся, легонько хмыкнул и с улыбкой ответил Турецкому:
– Если не будете возражать, я – мигом.
Он быстро подошел к даме, довольно смело наклонился к ней, они о чем-то поговорили, он кивнул и, сделав предупредительный жест Турецкому, исчез за портьерами выхода на кухню.
