– Я имею в виду расфасовки с наркотическими веществами, – уточнила вопрос Ольга.
– Ой, девочка, квартира-то не моя. Я там поселилась и жила себе спокойно, никого не обижала. А что и кто там был до меня, не знаю. Может, оставили какие-то вещи прежние жильцы или хозяева чего забыли. Может, и эти… Как их?
– «Чеки», – подсказала Ольга.
– Вот-вот. А они ведь приходили часто. То деньги получить за квартиру, то еще что-то. Может, и подбросили. Люди-то сейчас недобрые, девочка. Что только ни сделают, чтобы опорочить многодетную мать.
Ольга уныло выслушивала отпирающуюся женщину и понимала, что выбить чистосердечное признание из этой прошедшей огонь и воду цыганки невозможно.
– В вашей квартире также были найдены…
– Девочка, я уже сказала, – уже более жестко перебила ее задержанная, – квартира не моя. Не моя, ты понимаешь или нет?… Я ее снимала, и что вы там нашли, мне не интересно. Это ваши проблемы, как модно сейчас говорить. Зря вы стараетесь, только время тратите.
Допрос шел в течение часа, а результаты были нулевые. Присутствующий в кабинете начальник отдела МУРа устало провел ладонью по лбу и нажал кнопку вызова. Но вместо конвоя в кабинет вошел высокий, крепкого телосложения мужчина. До этого Ольга никогда его не видела и вначале подумала, что незнакомец ошибся дверью. Она даже открыла рот, чтобы сказать ему, что здесь идет допрос, но мужчина не дал ей сказать ни слова…
Он по– свойски всем кивнул и тут же широко улыбнулся допрашиваемой:
– Сколько лет, сколько зим! Привет-привет! Ну что, Гала, устала небось? – И, обращаясь ко всем одновременно, укоризненно произнес: – Чего вы человека мучаете?
– А вы кто?… – только и сумела вставить Ольга.
Но ей не ответили.
– Ой, Саша, и не говори. Дело мне шьют. Говорят, наркотиками торгую, – затараторила цыганка и кокетливо поправила платок на плечах. – Это же надо такое придумать! А я ж, ты знаешь, семерых детей имею…
– Откуда? Пятерых же по последним данным! А встречались мы всего-то годик назад.
– Точно. Ну знаешь, ромалэ, жизнь кочевая, нищенская. Там перехватишь, здесь перекантуешься, тут переночуешь…
– Знаю-знаю. Ты говори лучше, на вопросы отвечай.
– Я тут совсем разволновалась. Ведь вся больная, вся больная!… Какие еще наркотики? Я наркотики эти никогда в глаза не видела. Только по телевизору…
– Да, знаю, знаю. – Мужчина участливо похлопал ее по плечу. – Только, Галочка, понимаешь, имеются против тебя неопровержимые факты. А против фактов, сама понимаешь, не попрешь. Так что ты лучше сама признайся – глядишь, годик-другой скостят.
