Сейчас десять утра. Значит, тушили целых четыре часа.
– Что, сильно горело? – допытывался я.
– Чего, сам не видишь? Высшая категория сложности, епсть. Внутри одни переборки остались.
– Кто-нибудь был в доме?
Пожарный покачал головой:
– Один сторож, но тот выскочить успел вовремя, епсть.
Пожарный отошел и продолжил руководить своей бригадой. То и дело раздавалось звучное «епсть».
Надо сказать, вокруг обгоревшего дома крутились кроме пожарных только телеоператоры из «Дорожного патруля». И больше никого. Такое впечатление, что владельцев фирмы совершенно не интересует ее судьба. Кстати, пора бы узнать, кому она принадлежит.
Нет, это все мне начитает надоедать! Неужели так и будет продолжаться, пока преступники не уничтожат все следы деятельности Филимонова? То, что и этот пожар связан с убийством генерала, я не сомневался. Один пожар, второй… В думском кабинете кто-то до меня успел устроить шмон.
Из моих рук явно пытались выдернуть все ниточки, которые могли привести к разгадке этого преступления. Но, если разобраться, сам факт этих пожаров говорил о многом. Например, о том, что в «Мос-Ком», кабинете и на даче действительно имелись какие-то важные материалы. Поэтому надо сделать все, чтобы опередить преступников, не дать им уничтожить все следы. А для этого надо увеличить интенсивность поисков.
Через пятнадцать минут я был в прокуратуре, а еще через десять у меня на столе лежал домашний телефон директора фирмы «Мос-Ком» Максима Петровича Чернова.
Мне ответил женский голос.
– Алло, могу я попросить к трубке Максима Петровича?
– Кто его спрашивает?
– Старший следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры Турецкий.
В трубке замолчали. Я привык к такой реакции. Название моей должности всегда поначалу вызывает что-то близкое к шоку. Люди думают, что «особо важные дела» – это просто запредельные злодейства, и, надо сказать, в большинстве случаев близки к истине. Поэтому им надо дать несколько секунд, чтобы прийти в себя.
– Сейчас я его позову, – сказала женщина несколько изменившимся голосом по истечении означенного времени.
Всего через пару минут мне ответил сам Чернов.
– Максим Петрович, я хотел бы с вами встретиться.
– С какой целью? – неуверенно ответил бизнесмен.
– По поводу сегодняшнего пожара.
– Пожара… – эхом отозвался Чернов. – Вы имеете в виду пожар в моем офисе?
– Да.
Чернов надолго замолчал. Я слышал в трубке его тяжелое дыхание. Видимо, он обдумывал ответ.
– Я не могу, – наконец ответил он.
