– Может быть, – индифферентно ответил Эдик.
Триппель плеснул в рюмки драгоценного «Камю» из темной матовой бутылки и поднял тост:
– Давай, Эдик, выпьем, чтобы нам ничто не мешало договариваться по-хорошему.
Чокнувшись, они выпили. Триппель сунул в рот ломтик лимона и кусочек шоколада.
– Зачем звал, Жора?
Триппель хитро улыбнулся:
– Ну неужели коллеги не могут просто так посидеть поговорить. Вместе обсудить свои дела? А?
– Насколько я помню, Жора, у нас с тобой общих дел пока не было, – довольно холодно ответил Эдик.
Триппель пожал плечами:
– Ну так за чем же дело стало? Давай сделаем так, чтоб были эти общие дела. Как ты на это смотришь? Ты мне поможешь, я тебе помогу – всем хорошо будет.
Надо сказать, в Триппеле сплелись немецкая аккуратность и деловитость с восточной хитростью и эгоизмом. В результате это дало просто горючую смесь. Может быть, именно в этом и крылся его успех?
– Жора, давай начистоту, – не выдержал Эдик. – До сих пор мы с тобой были конкурентами. Если ты придумал новый способ взаимовыгодного сотрудничества конкурентов – пожалуйста, поделись.
Триппель поцокал языком.
– Ну зачем ты так? «Конкуренты». Как будто мы враги какие-нибудь. Мы можем сотрудничать, и, по-моему, ничего в этом сложного нет.
– Сотрудничать мы сможем, только если кто-то из нас уступит свое дело другому. Я так думаю. А я своим делом дорожу. Ты по-немецки, кажется, хорошо понимаешь? Так вот, немцы говорят «Кляйне абер майне». Маленькое, но мое. Так что имей в виду, я своим делом ни с кем делиться не собираюсь. И с тобой в том числе.
Глаза Триппеля сузились в две маленькие щелочки. Он отправил в рот еще один кусочек лимона и начал:
– Ну что же, ты был откровенен, я тоже скажу тебе откровенно, зачем я тебя позвал. Я хочу договориться с тобой по-хорошему. Мне кажется, последнее время дела у тебя идут не очень хорошо.
– В жизни бывают спады и подъемы, – осторожно ответил Эдик. Он давно догадывался, что все происшествия – это дело рук Триппеля. И что рано или поздно этот аргумент будет использован в разговоре с ним.
Жора усмехнулся:
– Иногда периоды спада могут затягиваться. Знаешь же, в какой стране живем. Малейшая ошибка, шаг влево, шаг вправо – расстрел…
Триппель был прав. За спекуляцию валютой в особо крупных размерах по советскому Уголовному кодексу полагалась высшая мера наказания. Расстрел.
– …Поэтому не лучше ли сделать так, чтобы избавиться от этой суеты раз и навсегда. Ты, я слышал, занимаешься этим уже больше десяти лет. Не надоело?
