Совсем не отдых, прямо скажем,
Быть старику девчонке стражем.
Где взять я хитростью смогу,
Где силой – но устерегу.
Весь опыт нужен будет мне,
Не влезть на башню по стене,
Пусть посидит там взаперти.
Девицу нужно мне найти,
Иль двух, чтоб находились с нею;
Повесят пусть меня за шею,
Коль без меня она хоть в храм
Пойдет, хоть к мессе, хоть к часам,
Будь то великий праздник даже»,
Срывается он с места в раже,
Бежит на башню прямиком,
Уже и камнетес при нем.
Велит пробить, как для затвора,
Лаз узкий вроде коридора,
Чтоб выход к кухне был в стене.
Забыв об отдыхе и сне,
Он занят только этим лазом.
Уж ревность отняла и разум,
И сердце, одолев беднягу.
Меж тем он в сторону ни шагу,
Но день за днем ее питает,
Растит и с ней в союз вступает.
Отныне он не моет лоб,
Похожа борода на сноп
Овса, который плохо связан,
Ее дерет и рвет не раз он
И волосы пихает в рот.
Когда от ревности трясет
Его, он словно пес шальной.
Ревнивый – то же, что больной.
Писателям из Меца
[81] сил
Хватило б вряд ли и чернил,
Чтоб описать тех действий пыл
И все, что н'Арчимбаут творил.
Едва ли Ревность бы сама
Сошла от ревности с ума,
Как он; смолкаю тут, и впредь
Даю ревнивцам преуспеть
В воображенье диких дел
И злобных мин – то их удел.
Меж тем красавица в смятенье:
Угрозы все и нападенья
Ревнивца выносить должна,
Ей меньше смерти жизнь ценна.
Коль плохо днем, то ночью хуже:
Тоска сжимает только туже.
И утешаться нечем ей
В той смерти, в горести своей.
При ней две девы пребывали,
Всегда, подобно ей, в печали.
Живя, как пленницы, в затворе,
Они ей скрашивали горе
Учтивой службой, как могли,
И в благородной к ней любви
Позабывали о тоске
Своей. Зажав ключи в руке,
Ревнивец часто появлялся.
Надолго он не оставался,
Но, не затеяны ли шашни,
Следил, и целы ль стены башни.
Девицы ставили на стол
Что было, так как он завел
Через окошко, не мудря,
Как в трапезной монастыря,
Заране ставить все, откуда
Те брать могли питье и блюда.
После обеда всякий раз
Он выходил, как напоказ,
Гулять; но были все стези
Его протоптаны вблизи,
Ибо на кухню заходил
Он и внимательно следил
За тем, что делает жена,
И часто видел, как она
Изящно режет хлеб, жаркое
И подает своей рукою
Двум девушкам, а заодно
Еще и воду и вино.
И заключен был тайный сговор,
Чтоб не проговорился повар,
Что с них шпион не сводит глаз.
Но не хватило как-то раз
Вина девицам за обедом,
И был им тот секрет неведом,
Когда из-за стола одна
Пошла к окошку взять вина.
И н'арчимбаутова засада
Открылась ей: таясь от взгляда
