Но ведь это же бессмысленно.
– Они просто скажут, что это не мое собачье дело! Что мне не стоит совать свой длинный нос в чужие дела! Даже если они дурно пахнут…
Я хотел было развить свою мысль, но Джефри перебил меня.
– В таком случае, Джим, ты заявишь, что если они не откажутся, то прямой обязанностью председателя партии будет позаботиться о том, чтобы данная информация своевременно поступила к тем, кому следует о ней знать. Например, руководителю исполкома партии, определенным государственным деятелям, прессе. Возможно даже, и Короне. Кроме того, ты скажешь каждому из них, что ни у того, ни у другого нет иного выбора, кроме как снять свои кандидатуры и поддержать того, кто сможет их реально защитить.
Невероятно! Наш «Главный кнут» предлагает мне их защищать? То есть фактически покрывать их неправедные делишки?
Как ни странно, но секретарь Кабинета был полностью с ним согласен, сказав, что до тех пор, пока это не затрагивает вопросов национальной безопасности, их личная жизнь на самом деле никого не касается.
Нет, боюсь, такие разговоры совсем не для меня. Политический шантаж никогда не был моей сильной стороной. О чем я с сожалением попытался сообщить им. Но сэр Хамфри не хотел даже слушать, категорически заявив, что поскольку я уже знаю об их «проделках», у меня, собственно говоря, нет иного выбора.
– Да, но поскольку кроме вас никому пока не известно, что мне это уже известно, я предпочитаю обо всем этом просто-напросто забыть, – решительно возразил я.
Лучше было мне этого не говорить. Потому что Хамфри тут же равнодушным тоном произнес поистине страшные слова:
– С вашей стороны это был бы очень смелый поступок, господин министр.
У меня даже мурашки пробежали по коже. Смелый поступок? Но я совершенно не хочу совершать ничего смелого! Такие поступки обычно ни к чему хорошему не приводят. Разве что к краху карьеры.
А секретарь Кабинета, как ни в чем ни бывало, продолжил:
– Ведь если потом что-нибудь случится, и станет известным, что вы знали эту информацию, но почему-то предпочли ее скрыть, то…
Чудовищно!
– Постойте, постойте, – перебил я его. – Неужели вы имеете в виду, что в таком случае «сольете» ее кому надо?
Но Хамфри даже и не подумал отвечать на мой прямой вопрос. А вместо этого, многозначительно пожав плечами, заявил:
– Это будет восприниматься как покрывательство своих дружков. Увы, нет более великого деяния на свете, чем ради друзей пожертвовать собственной карьерой!
