Он видел свет, потом тьму, дни, ночи; он чувствовал, что фургон то стоит, то движется. Он слышал голоса человека и дварфов. Чтобы не сойти с ума, он старался понять, о чем они говорят, но боль вновь охватывала все его существо, и мысли начинали путаться.
Наверное, прошел целый век, когда его, наконец, куда-то потащили. Двое дварфов, смеясь и перебрасываясь шутками, пытались придать ему сидячее положение и усадить рядом с третьим. Четвертый в этом участия не принимал.
– Ничего не получится, хозяин.
– Да ну его, – сказал дварф, сидевший на козлах. – Он приходит в хорошее настроение, только когда начинает жаловаться. Дайте ему кошелек с золотом, кружку хорошего эля, красивую деву, и Устнар будет самым несчастным существом по эту сторону гор Края Мира!
Он и этот дварф ехали в фургоне, остальные следовали сзади на лошадях. Целую вечность Конрад видел только небо. Теперь он впервые получил возможность въехать в город Миденхейм в сидячем положении.
Впереди виднелась узкая и высокая гора, на которой был построен второй по величине город Империи – Миденхейм, а он не мог понять, откуда он знает о Миденхейме и об Империи. Кто-то когда-то рассказывал ему об этом городе; этот кто-то вроде бывал в Миденхейме, который еще называют городом Белого Волка. Волк? Вольф? Что-то знакомое, но что это за волк?
Горная вершина нависала над окрестными лесами, и даже сквозь застилавшие глаза слезы – а слезы жгли его глаза постоянно – он различал вдали высеченные прямо в скалах домики. Дорога стала извилистой; впереди показались каменные мосты и виадук.
– Это все мы построили, – сказал ему дварф. – Ну, не совсем мы, наши предки. Мои предки. А вот людям ни за что такое не построить. Люди думают, что они нашли это место, да только куда им! Эта гора называлась Фаушлаг – то есть «удар кулака», хотя дварфы дали ей свое название. Я тебе не надоел, нет? Если надоел, скажи мне: «Заткнись». – Дварф хмыкнул, затем нахмурился. – Надеюсь, Литценрайх знает, что делает, – тихо сказал он. – Иначе все мы сядем по уши в дерьмо. И не только мы. И зачем я сболтнул об этом карнавале? Впрочем, он все равно заставил бы нас тебя сюда притащить. Ты что-нибудь слышал о карнавале в Миденхейме? Должен слышать, о нем все знают!
– Слушай, Варсунг, ты не мог бы помолчать? – сказал Устнар. – Если этот еще не умер, то ты точно уморишь его своими разговорами.
– А мне приятнее говорить с тем, кто не изводит меня вечными жалобами!
