В них не было ничего злого, но не было и ничего человеческого. Далекие и ледяные, словно кометы, они казались порождением самого вакуума. Мне казалось, что в них можно предугадать первые признаки пятого пригожинского скачка, за которым лежит пятый уровень сложности, отстоящий от человеческого интеллекта еще дальше, чем интеллект отстоит от амеб, размножающихся простым делением, дальше, чем жизнь отстоит от косной материи.
Иногда они пугали меня. Их вежливое безразличие к человеческим условностям придавало им какое-то мрачное обаяние.
Вдоль фермы бесшумно скользнул Модем, остановился рядом со мной и включил магнитные присоски. Я подключил слух; перекрывая радиошумы работающих двигателей, прямо в моем мозгу послышался его голос:
– Тебя вызывают из ЦК, Ландау. Следуй за мной.
Я заскользил вдоль перил за ним следом. Мы прошли сквозь шлюз одного из стальных куполов, оставив дверь открытой: омары не выносили замкнутых пространств.
На экране передо мной появилось заплаканное лицо Валерии Корстштадт.
– Валерия! – воскликнул я.
– Это ты, Ганс?
– Да, дорогая. Да, это я. Очень рад тебя видеть.
– Сними маску, Ганс. Я хочу увидеть твое лицо.
– Это не маска, дорогая. А мое лицо, боюсь, выглядит сейчас далеко не самым лучшим образом.
– Твой голос звучит как-то странно, Ганс. Совсем не так, как раньше.
– Потому что это не мой голос, а синтезированный радиоаналог.
– Как же мне тогда убедиться, что я говорю именно с тобой? Боже, Ганс... Я так боюсь. Здесь все... все рушится на глазах. Во Фроте – страшная паника. Кто-то – скорее всего псы – перебил в твоем доме все кюветы с агар-агаром, и твои проклятые лишайники расползлись повсюду. Они растут так быстро!
– Они и должны расти быстро, Валерия. Это их главное достоинство. Для того я и выводил новые виды. Пусть их опрыскают металлическим аэрозолем или опылят какими-нибудь производными серы, и через несколько часов с ними будет покончено. Нет никаких причин для паники.
– Как это нет, Ганс. Здесь – эпидемия самоубийств. Приваты превратились в настоящие фабрики по производству трупов. Царицына Кластера больше не существует. И мы потеряли Матку!
– Но остался наш проект! – возразил я. – А Матка сыграла свою роль, роль пригожинского катализатора. Проект, он куда важнее, чем эта чертова королева. Сейчас наступил решающий момент. Пусть члены лиги ликвидируют все свое имущество. Надо немедленно переводить флот на орбиту вокруг Марса!
– Проект! – горько воскликнула Валерия. – Кроме него, тебя ничто не беспокоит! Я погибаю здесь, а ты, с твоим холодом, с твоей шейперской привычкой соблюдать дистанцию, оставил меня один на один с моим отчаянием!
