– Мясо… Мясо!.. – в отчаянии шептал Тьяса, оглядывая пещеру. И взгляд его остановился на пушистом зверьке, гревшемся около костра.
– Мситри! – прошептал он, и Ньяма бросился к костру. Схватив одного, он свернул зверю шею, и подполз к Крылатому, протягивая дар. Малыш заинтересовался. Он встал на ещё неокрепшие лапы, и попытался спрыгнуть на пол. Но не смог, и забил маленькими крыльями, желая покинуть божественную колыбель.
– Я… Я помогу тебе, Крылатый? – замирая от своей дерзости, спросила Икьян. Малыш пропищал что-то, и требовательно посмотрел на зоргию. Тогда она протянула руки, и коснулась бога.
От неожиданности у неё закружилась голова. Крылатый был тёплый, мягкий, и такой приятный, что Икьян зажмурилась. Но требовательный голос чуда заставил её напрячь все силы, и осторожно вытащить Крылатого из колыбели богов.
Племя ахнуло, а Икьян, забыв про дыхание, поставила бога на пол, а сама упала в глубоком обмороке. Ньяка подбежала к ней. А божественный ребёнок протопал к Ньяме, и ухватил тушку своими белыми зубками. Племя с восторгом смотрело, как Крылатый ест, аккуратно отрывая ломтики мяса с помощью острых, как бритва, когтей. Тьяса, сам себе не веря, опустился на пол, и подполз к Крылатому. Тот доел мситри, облизнулся, и осмотрел пещеру. Завидев костёр, он радостно пропищал что-то, и потопал прямо в огонь!
Тьяса взвизгнул от ужаса, и раньше, чем понял, что делает, поднял маленького бога, и отнёс подальше от костра. Все отшатнулись, а малыш, нисколько не обидевшись, покрутился на месте, зевнул, показав великолепные зубы, и залез на безвольно упавшего рядом с ним Тьясу, собираясь поспать. Зорг замер, боясь пошевелится. Потихоньку племя собралось в кучу вокруг него, все уселись на пол, и принялись шёпотом обсуждать чудо. Тьяса неподвижно лежал, а Ньяка осторожно перетащила костёр поближе. Через час все сидели возле огня, грелись, и с восхищением смотрели на Крылатого.
Тьяса тоже немного пришёл в себя, и недоверчиво рассматривал бога. Малыш явно был живым, и тёплым. Чешуя Крылатого немного напоминала её у зоргов, но была блестящей, и значительно более гладкой. Золотистые рога были прямыми, и достигали длины с два пальца Тьясы. Маленькие уши напоминали перепончатые крылья, но были чуть темнее. А крылья… Малыш лежал, распустив одно, и зорги смогли хорошо рассмотреть его устройство. Крыло росло из плечевого сустава, и мощные мышцы свидетельствовали, что это житель неба, а не земли. Необычайно гармоничное сложение и пропорции Крылатого приводили всех в восхищение. Длинные пальцы крыла превосходили по длине руку зорга, и были обтянуты тонкой сверкающей перепонкой с едва заметным рисунком чешуи. Пальцев было четыре, и на конце каждого торчал длинный и острый коготь, сверкающий всеми оттенками золота. Пятый палец был коротким, и рос от локтевого сустава вперёд, загибаясь хищным когтем. Этот коготь был самым длинным у Крылатого, и тоже золотым.
