Мелтон увидел трупы зебр, указывающие путь, по которому прошли охотники. Он выругался про себя – гнев и отвращение переполняли его.
Добравшись до склона оврага, он обнаружил изувеченную машину, покоящуюся под огромной тушей слона, но следов двух мужчин не было нигде. Он вышел из кабины и спустился в овраг.
Мелтон был опытным следопытом. Примятая травинка или сломанная ветка могли рассказать ему о многом. Беглый осмотр почвы вокруг поверженного автомобиля наполнил его беспокойством за себя самого. Взяв винтовку наперевес, он пустился в обратный путь вверх по склону оврага, поглядывая на лес на противоположной стороне. Добравшись до грузовика, он облегченно вздохнул, развернулся и тронулся в обратном направлении.
«Поделом им, – подумал он. – Мне не остается ничего другого, как доложить обо всем произошедшем, а к тому времени все будет кончено».
В эту ночь бабанго пировали, и из обрывков разговоров Тарзан понял, что в следующий вечер они примутся за него и двух американцев. Но перспектива оказаться с переломанными руками и ногами мало устраивала его. Он прилег на землю рядом с Малларганом.
– Ляг на бок и придвинься ко мне спиной к спине, – прошептал он. – Попробую развязать узлы на твоих запястьях. Потом ты развяжешь меня.
– О'кей, – отозвался Малларган.
Со стороны равнины из леса раздался львиный рык, и мгновенная реакция бабанго обнаружила их страх перед царем зверей. Они подбросили хворост в костры, зажженные для защиты лагеря, и принялись бить в барабаны, чтобы отогнать мародера. Эти охотники на людей не отличались львиной храбростью, но через некоторое время, не слыша более рычания, они, позабыв про бдительность, продолжили свой пир, и Тарзан получил возможность несколько часов работать без помех. Дело продвигалось медленно, поскольку руки его были связаны столь крепко, что он мог шевелить только пальцами одной руки. Но в конце концов настойчивость была вознаграждена, и один узел удалось распутать. Дело пошло веселей, и через полчаса руки Малларгана оказались свободными.
Тарзан считал, что двумя руками Малларган мог бы работать и побыстрее: время шло. Было уже за полночь, и оргия должна была вот-вот закончиться. Тарзан знал, что тогда к ним приставят охрану. Наконец он освободился. Путы Маркса поддались куда легче.
– Ползком за мной! – шепотом скомандовал Тарзан. – И не звука!
То, что Малларган признал свою вину и выразил сожаление по поводу расправы над зебрами, позволило Тарзану дать обоим американцам шанс на спасение, к тому же Малларган помог ему освободиться. Однако он не чувствовал ни признательности, ни ответственности за них. Он не считал их собратьями по крови, а существами, более далекими, нежели дикие звери, с которыми он общался с детства, – они были его родственниками и друзьями.
