Значит, Чинто мы пристроили, а на другой день я должен был уехать в Геную. Утро я провел в доме на Сальто. Нуто от меня ни на шаг.
– Значит, уезжаешь,– говорил он.-Не вернешься к сбору винограда?
– Может, снова двину за океан,– сказал я ему.-На тот год вернусь к празднику.
Нуто по своему обыкновению сложил губы трубочкой.
– Мало ты побыл,– сказал он мне.– Так мы толком и не поговорили…
А я смеялся:
– Успел тебе нового сынишку подыскать!
Когда встали из-за стола, Нуто схватил пиджак и взглянул на вершину холма;
– Заберемся повыше. Там твои места.
Мы прошли через рощу, по мостику через Бельбо и очутились среди акаций на дороге, ведущей в Гаминеллу.
– Может, взглянем на дом? – спросил я.– Валино, как-никак, тоже был человек.
Мы поднялись по тропе. Увидели черный остов сгоревшего дома и за шпалерами винограда – ореховое дерево, теперь оно казалось огромным.
– Только виноградник и сохранился,– сказал я.– Стоило Валино стараться, подрезать лозу… Река, с которой Валино воевал за каждый клочок земли, возьмет теперь свое.
Нуто молчал и разглядывал двор, заваленный камнями, весь в пепле. Я побродил среди развалин, даже вход в винный погреб не найти, везде обломки. У берега чирикали воробьи, безнаказанно клевавшие виноград.
– Съем-ка я инжир, теперь все равно никому убытка не будет.
Сорвал и почувствовал давно мне знакомый аромат.
– Хозяйка виллы вырвала бы у меня этот инжир изо рта,– сказал я.
Нуто молча глядел на холм.
– Теперь и эти мертвы,– сказал он.– Сколько народу перемерло с тех пор, как ты покинул Мору.
Тогда я уселся на бревнышке, все на том же бревнышке, и сказал ему, что все покойники на свете не заставят меня позабыть о дочерях дядюшки Маттео.
– Ну, пусть Сильвия, она хоть дома умерла. Но Ирена? Связаться с этим негодяем… Испытать такое… И кто знает, как умерла Сантина?…
Нуто подкидывал на ладони камешки и поглядывал на вершину холма.
– Хочешь, заберемся на самую вершину Гаминеллы? – сказал он.– Пошли, отсюда недалеко.
Мы двинулись; Нуто шагал впереди меня между рядами лоз.
Я узнавал эту иссохшую, побелевшую от зноя землю; ноги скользили по траве, в воздухе стоял терпкий запах трав, цветов и зреющего на солнце винограда. Небо прорезали длинные полосы, ветер гнал белесую пену облаков, будто в небе лился расплавленный металл, прочерчивая Млечный Путь к звездам. Я думал о том, что завтра буду на виа Корсика, и вспомнил в эту минуту, что море тоже бороздят полосы течений и что еще мальчишкой, вглядываясь в облака и в звезды на небе, я, сам того не зная, уже начал своп странствия.
