Она хотела бы знать, каким оказалось бы отношение к ней капитана Лукаса, если бы они встретились в нормальных условиях, и на ней было бы надето платье, а ее золотистые волосы были бы чистыми и тщательно уложенными.
Будь она склонна к самоанализу, то, наверняка, удивилась бы, почему в ее мыслях Лукас занимает так много места. Конечно, он был красивым мужчиной. Она считала его человеком средних лет и очень удивилась, узнав, что ему только двадцать три года. Вероятно, ответственность и постоянное нервное напряжение способствовали его быстрому возмужанию.
Ее мысли были прерваны звуками голосов. Она сначала предположила, что возвращаются охотники. Потом, когда звуки приблизились, она узнала интонации речи туземцев, а минуту спустя у входа в пещеру появились несколько туземцев. Это были грязные и угрюмые люди. Их было человек десять. Они увели ее с собой.
Из их разговора она узнала причину похищения: японцы обещали вознаграждение за поимку ее и Синг Тая.
Солнце садилось, когда охотники вернулись в пещеру. Короткие экваториальные сумерки скоро превратились в темноту. Мужчины сразу же обнаружили исчезновение девушки и начали строить догадки, куда она могла деться.
– Она, вероятно, убежала от нас, – сказал Шримп.
– Не будьте дураком! – резко оборвал его Лукас. Челюсть у Шримпа отвисла от удивления.
– Почему она должна убежать от нас? – спросил Лукас. – Мы предоставили ей единственную возможность спастись от японцев. Она, вероятно, пошла на охоту.
– Почему вы думаете, Розетти, что она ушла от нас? – спросил Клейтон, осматривая землю у входа.
– Я хорошо знаю женщин, – угрюмо промолвил Шримп.
– Я хотел бы более веских доказательств, – заметил англичанин, не прерывая своего занятия.
– Она не пошла на охоту, – сказал Бубенович.
– Откуда вы это знаете? – спросил Лукас.
– Ее лук и стрелы остались здесь.
– Нет, она не пошла охотиться, и она не убежала, – заявил Клейтон. – Банда туземцев увела ее силой. Их здесь было примерно десять человек. Они ушли туда.
Он показал направление.
– У вас есть волшебное хрустальное яблочко, полковник? – спросил Бубенович с сарказмом.
– У меня есть нечто более надежное – два глаза и нос. Вы также не лишены их, но у вас они просто хуже развиты из-за безопасной жизни многих поколений, которая обеспечивалась законом, полицией и армией.
– А как относительно вас, Клейтон? – спросил Лукас, добродушно подшучивая.
– Я остался в живых только потому, что мои органы чувств были так же остры, как и у моих врагов, а в большинстве случаев – гораздо острее.
