Орандо вложил стрелу в лук. Убить этого человека все равно что убить обезьяну.
– Подойди с другой стороны, – произнес незнакомец. – Оттуда тебе будет легче попасть мне в сердце.
Орандо опустил лук, вытаращив глаза от изумления, вызванного не столько услышанными словами, сколько тем, что с ним говорят на его родном языке.
Кто этот человек? Неужто он не боится смерти? Другие молили бы о пощаде, а этот, как видно, сам ищет смерти.
– Тебя сильно покалечило? – спросил Орандо.
– Вряд ли. Боли я не чувствую.
– Тогда почему ты хочешь умереть?
– С чего ты взял?
– Ты же сам велел мне обойти дерево и выстрелить в сердце. К чему такие слова, если ты не хочешь умереть?
– Я вижу, что ты собрался прикончить меня, поэтому и попросил, чтобы ты убил меня первой же стрелой. Не хочу мучиться.
– Значит, смерти ты не боишься?
– Не понимаю, о чем ты.
– Ты не знаешь, что такое страх?
– Слово мне знакомо, но со смертью не поспоришь. Умереть суждено всем. Вот если бы ты сказал, что я буду жить вечно, тогда я ужаснулся бы.
– Откуда ты знаешь язык утенго? Человек пожал плечами.
– Знаю и все.
– Кто ты? – спросил Орандо, испытывая благоговейный страх.
– Понятия не имею, – ответил незнакомец.
– Откуда ты пришел? Человек снова пожал плечами.
– Это мне не известно.
– Что ты намерен делать, если я вызволю тебя?
– И не убьешь? – спросил белый.
– Нет, не убью. Человек задумался.
– Что буду делать? Сперва пойду на охоту, потому что голоден, а потом найду местечко, где можно было бы хорошенько выспаться.
– А ты меня не убьешь?
– Зачем? Если ты меня не тронешь, то и я тоже.
Чернокожий воин продрался сквозь ветви поваленного дерева и обнаружил, что незнакомца придавил к земле массивный сук, выбраться из-под которого тот не мог, несмотря на великолепную мускулатуру.
Для Орандо же не составляло особого труда приподнять сук на несколько дюймов, достаточных для того, чтобы человек мог выбраться, и мгновение спустя Орандо и белый стояли лицом к лицу подле поваленного дерева, между тем как в листве над их головами верещала и кривлялась маленькая обезьянка.
Орандо вдруг засомневался в правильности своего опрометчивого поступка. Он не мог вразумительно объяснить причины такого гуманного отношения к незнакомцу, однако что-то подсказывало ему, что он поступил разумно. И все же на всякий случай он держал копье наготове, не спуская с белого великана настороженных глаз.
Из-под корней поверженного дерева человек извлек свое оружие – лук и копье, повесил на плечо колчан со стрелами, на другое – свитую в кольцо веревку. У бедра висели ножны с кинжалом.
