— Будь осторожна, дорогая.
— Подойди ближе. Еще ближе!
Лайт приник к объемному изображению, словно висевшему перед ним, и его глаза слились с глазами Рэти, летевшей по трассе Земля — Луна — Земля.
Еще один человек следил за каждым движением Рэти с чувством особой заинтересованности. В отличие от Лайта он находился высоко над Землей, в своей резиденции, вращавшейся на персональной орбите.
В космосе вращались сотни сооружений самой причудливой архитектуры. Фантазия зодчих, освобожденная от оков земной статики, создавала здания никогда ранее не виданных пропорций. Многообразным было и их назначение. Исследовательские лаборатории соседствовали со спортивными базами, дворцы науки — с экспериментальными заводами. Многие из них были возведены под эгидой международных организаций. Другие олицетворяли техническую мощь отдельных стран, давно покончивших с частным предпринимательством.
И лишь один искусственный космический островок являлся личной собственностью. Владел им самый богатый человек «последнего бастиона демократии».
К тому времени, которому посвящено наше повествование, от Сэма Кокера VI, каким он родился 118 лет назад, осталось немного. В груди его билось пластозиновое сердце; пищу перерабатывали органы, скроенные из прочнейшего гистапсона; безотказно действовали сантопроновые почки… Даже глаза Сэма, недавно вновь пересаженные от почти погибшего юноши, светились, как им и положено в двадцать лет.
Для полной реконструкции Кокера, по мнению его родственников, не мешало бы еще пересадить в его черепную коробку чей-нибудь мозг — более молодой и поворотливый. Ему намекнули на это еще лет сорок назад. Но Сэм пришел в ярость. Он был уверен, что самым богатым человеком в мире может быть только самый умный. А богаче Сэма не было никого.
— Зачем мне мозг какого-то болвана, который не сумел даже сколотить приличного состояния? — кричал он. — Я вижу вас насквозь. Вы хотите, чтобы от меня ничего моего не осталось, кроме ягодиц. Мой мозг — это я. А я — это деньги. А деньги — это всё!
В словах Кокера был тот резон, что его финансово-промышленной империей все равно не мог бы руководить один человек, какие бы молодые и гениальные мозги у него ни были. Сэму не довелось быть ни на одном заводе, и он понятия не имел, как делаются вещи. Но ему принадлежали контрольные пакеты акций множества международных компаний, производивших все виды оружия, а попутно еще разные товары — от собачьих ошейников до транспланетных кораблей. Даже фамилий всех президентов и председателей этих фирм Кокер не мог бы запомнить, если бы и пожелал загружать свою память всякой чепухой.
