Всего несколько дней, подумал я. Осталось несколько дней. А потом выполнил ее просьбу, сказав, что люблю. Только вот о том, как жил раньше, рассказывать воздержался.
* * *
Наутро началась подготовка к эксперименту Джермани. Малколм Мак-Коллэм возился у главного распределительного щита, проверяя исправность сети и панелей управления, а я самостоятельно изучал схему жилых отсеков, где мы поселились и свет горел уже вчера.
Мак-Коллэм поколдовал над своим универсальным тестером, прихваченным с Земли, и занес кулак над самым большим выключателем.
– А ну-ка, позабавимся – устроим настоящую проверку. Сейчас вспыхнет вся «СГ», и сразу все станет ясно. Девяносто мегаватт. А нам понадобится только половина.
Я взглянул на часы и покачал головой.
– Не делай этого, Мак. Мы на ночной стороне. Народ внизу может неправильно нас понять.
– Эх! – Он ухмыльнулся. – Вообще-то, прекрасная мысль – слегка подогреть гаснущие религиозные чувства. Ну да ладно, скорее всего, ты прав, Джимми. Будь пока здесь, а я схожу к Джермани – доложу о том, что все в порядке.
Большая удача. Я использовал свободное время, которое Мак-Коллэм отсутствовал, для того, чтобы убедиться в справедливости подозрения, возникшего у меня еще раньше: одна из цепей находилась под нагрузкой, хотя на контрольных приборах это никак не отражалось. Она питала потайную часть «СГ». Некая область внутри святилища была недоступна для посещения обычным путем.
Я решил, что ее можно обнаружить, следуя по силовому кабелю, но сейчас времени на это все равно бы не хватило. Джермани сучил ногами от нетерпения, и нас с Селией немедленно отправили наружу крепить на арматуре несметное количество интерферометров и магнитометров. Это рискованное занятие требовало неусыпного внимания и сосредоточенности, и я выбросил из головы все посторонние мысли. Работать в скафандре и перчатках и так было непросто, а вскоре я заметил, что мои руки дрожат – не иначе, от недосыпа. Я спал лишь несколько часов, а потом отправился блуждать по станции, изучая расположение помещений.
Пока устанавливали приборы, Селия вновь попыталась объяснить мне идею эксперимента. Но, поскольку она оперировала терминами и вдавалась в подробности, в которых я, как она прекрасно знала, ничего не смыслил, то я быстро понял, что она говорит скорее для себя. Недавно меня осенило: несмотря на то, что папаша Джермани не имеет себе равных как популяризатор и добытчик денег, возможно, основополагающие идеи его научных работ исходят от Селии. Во всяком случае, решающий опыт по обнаружению «третичного» квантования придумала она. По ее словам, этот опыт должен был выявить либо зернистую, либо гомогенную структуру пространства-времени.
