– Рука, – тяжко вздохнул узник с обожженным лицом. – Мне следовало изготовить большую механическую руку, которая могла бы сгибаться, как обычная человеческая, сжимать и разжимать пальцы и – главное – крепко держать оружие. В действие ее должен был приводить потаенный рычажок и толстая стальная проволока, укрытая над локтем, у плеча, с внутренней стороны. Там, где у человека подмышка. Все пояснения давал мастер Лебиус – прагсбургский магиер и механикус, ведавший состязанием ремесленников. Он же предоставил мне необходимые чертежи с устройством руки.
– Руки голема? – прищурился Дипольд.
– О големе я тогда ничего не знал. Узнал позже. А тогда это было просто состязание. Доказательство мастерства.
– Ясно. Продолжай.
– Черновую работу делал кто-то другой, так что всеми деталями и заготовками меня снабжали в нужном количестве. На мою долю оставалась конечная обработка и сборка. Но именно это и было самым ответственным этапом. Видите ли, ваша светлость, здесь особенно важны скрупулезность и точность. Малейшая ошибка… чуть тоньше проволочка, чуть толще зубчик шестеренки – и все идет насмарку. Работа была напряженной, долгой. Я спал по три часа в сутки, а магиер все торопил. Вот именно тогда-то… Да, тогда…
Мартин тронул правую половину лица. Съежился от неприятных воспоминаний. Дипольд молчал. Дипольд не торопил. Зачем – сосед все скажет сам. Раз уж начал…
– Тигль, – не сказал, простонал Мартин. – Я его задел, он перевернулся. В тигле было олово с какими-то едкими алхимическими добавками, делавшими его гибче лозы и крепче стали. Лебиус сам готовил эту смесь, мне оставалось только расплавить…
На этот раз молчание затянулось.
– Дальше? – потребовал пфальцграф.
– Оловом я паял проволочные стыки – черновую, для пробы, прежде чем сварить накрепко, намертво, – глядя куда-то в сторону, говорил отсутствующим голосом Мартин. – А еще заполнял для прочности полые гибкие трубки на сегментах. Там, в руке, были такие… специальные, вместо сухожилий…
– Ты мне не про олово с трубками рассказывай! – свел брови Дипольд. – Говори, что дальше было!
– Из тигля мне плеснуло на голову. И в лицо. Больно было – страшно вспомнить. Глаз вытек сразу, кожа и мясо слезли чуть позже. И ухо… сварилось, спеклось. И снаружи, и внутри. Но всего этого я уже, хвала небесам, не чувствовал. Я думал, что умер. Оказалось – нет. Оказалось, просто потерял сознание. Очнулся с новым глазом, с новым ухом, с затянувшимися и зажившими ожогами. И боли никакой. Вот только шрамы остались, а так… Мастер Лебиус излечил. Уж не знаю чем, но верно, его магиерское искусство не чета обычному лекарскому.
