– Ну, ничего не поделаешь, – пробормотал он и взял девочку на руки, и кукла Барби, ойкнув, упала на одеяло. – Игра есть Игра. И вам, маленькая игрунья, пора выходить. Скоро ваша станция…
Карина Ильинична проснулась мгновенно. И разом приняла сидячее положение. Она чуяла что-то неладное.
Это было наследственное – дар смутного предвидения, умение толковать сны, гадать самыми разными способами и довольно успешно, тяга к собиранию трав и изготовлению целебных отваров. Карина Ильинична всегда знала, что она – непростая женщина, а потому своему чутью привыкла доверять.
– Здравствуй, Карина, – сказал незнакомый голос с неприятной хрипотцой.
Она не сразу сумела разглядеть в полумраке купе черный балахон, скрывающий незнакомого человека. Тот сидел на противоположной полке, и руками в черных же перчатках неспешно тасовал колоду карт «таро».
– Что это еще за фамильярности? Что вам нужно? – не очень приветливо поинтересовалась Карина Ильинична и вдруг заметила отсутствие внучки. – Света, ты где?!
– Не беспокойся, Карина, все с ней хорошо, – заверил незнакомец, чем вызвал еще большее беспокойство Карины Ильиничны. – Давай лучше поговорим о тебе…
– С какой это стати? – поинтересовалась Карина Ильинична, которая вдруг неожиданным успокоилась, странным образом, поняв: со Светой все действительно в порядке.
И еще она почувствовала ранее незнакомое отстраненное равнодушие по отношению к судьбе собственной внучки. Она несколько удивилась и направила вопросительный взгляд на человека в черном.
– Что ж, Карина, тебя можно поздравить! – сказал незнакомец.
– Спасибо, конечно, но с чем именно? – надменно поинтересовалась женщина. – Сегодня все что-то повадились меня чествовать…
– Ну, а как иначе? – усмехнулся человек. – Стать Игроком – довольно почетное дело. Ну, а раскрыть в полной мере свои способности – это вообще дорогого стоит. И уж тем более – столь удачно стать тем, кем так давно хотелось быть. На подсознательном уровне, конечно…
– Что-то я вас не понимаю…
– Ты ведьма, Карина.
Карина Ильинична внутренне напряглась, прислушиваясь к своим ощущениям: не испытывает ли она желания отвесить оплеуху этому хаму, который, к тому же, возымел мерзкую привычку беспардонно «тыкать»? Но слово «ведьма» потеряло вдруг специфический ругательный оттенок и обрело новое содержание.
– То есть? – осторожно спросила она.
– Взгляни в зеркало, – предложил человек в балахоне.
Карину Ильиничну внезапно охватил ужас. Она представила, как в большом зеркале, что вмонтировано в купейную дверь, отразится сейчас полуразложившаяся старуха с редкими седыми волосами… Она пересилила себя и заставила глаза принять от зеркала правду.
