– Как больной? – спросил Профессор.
– Без изменений, сэр.
– Он сам ест?
– Нет, нам по-прежнему приходится его кормить.
– Это оставшийся в живых член миссии? – спросила Мейра и, прищурившись, вгляделась в монитор, пытаясь получше разглядеть пациента, он показался ей знакомым.
– Да, – ответил Профессор и, посмотрев на фельдшера, приказал, – впустите к нему, Саам.
После того, как фельдшер нажал на кнопку дистанционного управления и дверь смежного помещения бесшумно отползла в сторону, Профессор жестом пригласил Мейру войти туда. Хэк и Брайен последовали за ней, а Профессор остался стоять у порога.
Мейра подошла к кровати и замерла.
– Джерри!
Джерри не был молод, но с тех пор, как она видела его в последний раз, он здорово изменился. Густые, каштановые волосы стали совершенно белыми. Их приход не вызвал у него никакой реакции. Он все так же продолжал смотреть невидящими, безжизненными глазами, не обратив внимание на восклицание Мейры, и даже не шелохнувшись. Его изможденное тело походило на каркас, обтянутый желтой, пергаментной кожей. Лишь приглядевшись как следует, в нем можно было отыскать черты сходства с прежним Джерри, человеком, которого она знала. Расслабленные, дряхлые мускулы и застывшая, неловкая поза говорили о том, что к нему лучше не прикасаться. Малейшего толчка было бы достаточно, чтобы он упал.
– Это был Джерри, – сказал Брайен.
– Но что с ним случилось?
Где-то в глубинах ее мозга родилась тревога, которая затем стремительно распространилась по всему телу, заставив его напрячься в ожидании чего-то неприятного.
Когда-то Джерри был инструктором в Академии, и она хорошо знала его. Всегда энергичный и жизнерадостный, один из лучших оперативников Эс-Ай-Эй, он отличался вместе с тем изощренным, аналитическим умом и находчивостью, которой завидовали многие. Мейра не могла поверить, что это был тот самый Джерри.
Мейра знала, что Профессор искренне озабочен судьбой всех своих сотрудников, хотя были случаи, когда он не колеблясь посылал их на верную смерть. Теперь он старался держаться подальше от Джерри, и в то же время долг обязывал находиться здесь. Судя по его напряженной позе, он сейчас испытывал чувство дискомфорта, граничащего с отвращением.
– Мы не в состоянии определить, как долго он пробыл в спасательном модуле. Однако никакой продолжительностью одиночного пребывания в космосе нельзя объяснить происшедшие с ним изменения, к сожалению, необратимые. Так считают медики.
