Мой дядя, честный вор в законе… | страница 20



Когда в 79-м году заморозили[2] в Южном Кузбассе Березовский лагерь особого режима, всех «полосатиков»[3] распихали по строгим зонам. Десятка три бродяг[4] попали на пересылку в Абагур. А как раз перед этим «братва» собрала все свои сбережения (около девятисот рублей) в общак[5] и стала прикидывать: как бы запулить эти бабки в лагерь, чтобы вертухаи[6] не отшмонали[7]? И решили действовать старым испытанным способом: снарядить «торпеду».

Вообще слово «торпеда» имеет в арестантском жаргоне несколько значений. Так, например, зовут подручных у авторитетов. Здоровых и недалеких парней используют для расправы над неугодными зэками или для исполнения других не слишком приятных поручений. Но в нашем случае речь идет о другой «торпеде»: о проносе за «колючку» запрещенных предметов тайным и, я бы сказал, «деликатным» способом. И вот каким.

Собранные купюры были свернуты в тугой рулон, запаяны в целлофан и отданы на хранение некоему Стасу – зэку, шестерившему на «отрицаловку»[8]. И тот эту самую «торпеду»… затолкал себе в задний проход (чтобы не нашли при обыске)!

Привезли «босяков» на пересылку. Тасуются они, ждут этапа на зону. А этапа все нет и нет. Через несколько дней все запасы у пацанов, прихваченные ими с «особняка», кончились. Зовут Стаса:

– Давай бабки доставай – шеметом[9]! Сейчас у шныря[10] жрачкой и чифирем разживемся.

Пошел Стас за ширму, которая отделяет от камеры парашу, попыхтел, вытащил капсулу. Гоп-компания отсчитала нужную сумму, остальное вернула «хранителю»:

– Сховай назад!

Прошло еще несколько дней. Отмеренная сумма была израсходована. Стаса опять погнали за ширму. Тот достал несколько бумажек, остальное – вернул «на место».

Через пару-тройку дней все в очередной раз повторяется. И так – в течение нескольких недель. Бухтит «казначей», но покорно плетется на парашу…

И вот однажды «братва» опять гонит Стаса за новой «дозой». Тот сердито фыркает, но деньги извлекает. Ребята отсчитывают, сколько требуется, а остальное возвращают Стасу:

– Храни, как зеницу ока!

И тут безропотный зэк не выдерживает:

– А может, как зеницу жопы?! Да вы меня задолбали! Я вам что, гаманец[11]?!

Завтрак для президента

Тот же Лужков вспоминал.

Лагерь в поселке Боровое Кемеровской области. Сюда после пятилетней отсидки на «крытой» (в тюрьме) пришел новый «пассажир» – зэк с «пятнашкой на ушах»[12] Володя Мальвинский. За плечами у Володи – уже несколько сроков. Наверное, он сам не знает, где больше пробыл – на воле или по зонам. Во всяком случае, о жизни на свободе он имеет довольно смутное представление.