И еще:
«…Польшу, застрял на расстоянии восьмидесяти километров от германской границы вследствие единодушной забастовки железнодорожников, отказавшихся пропустить какой бы то ни было транспорт, предназначенный для борьбы с рабочим Союзом Социалистических Советских Республик».
Точка.
– Молодцы ребята, – улыбается наборщик.
Снова мелькают пальцы по ступенькам клавиш. Снова одна за другой, вверх по канатам, по лесам рычагов, как акробаты, несутся буквы, чтобы через минуту кинуться опять головой вниз в бурлящий бассейн и вынырнуть оттуда новой, неразрывной цепью:
«В три часа дня в городе появился декрет о милитаризации железных дорог».
И сейчас же другая:
«Центральным комитетом профсоюзов объявлена на завтра всеобщая забастовка».
– Товарищ, наберите цицеро воззвание ЦК компартии к рабочим, крестьянам и солдатам.
Опять дребезжат клавиши:
«…Рабочие, крестьяне и солдаты! Компартия призывает вас всячески содействовать поражению собственной буржуазии… Эта классовая война против страны пролетарской диктатуры, против СССР – единственного отечества мирового пролетариата – должна кончиться победой трудящихся всех стран…
Создавайте нелегальные комитеты на заводах, на транспорте, в деревне и в армии…
Солдаты!
Готовьтесь превратить войну империалистическую в войну гражданскую за победу рабочих и крестьян».
У входа в типографию раздался гул голосов, топот сапог и винтовок. На лестнице, ведущей вниз, затоптались синие люди.
Полиция.
К вечеру на стенах домов всплыли красные афиши: воззвание Центрального Комитета компартии к рабочим и солдатам.
* * *
Происшествия следующего дня покатились с поистине головокружительной быстротой.
В десять часов утра на стенах Парижа появился декрет о всеобщей мобилизации. Несмотря на объявленное военное положение и на запрещение сборищ, улицы кишели возбужденной толпой, выливавшейся в шествия со злобными криками против войны. Наспех организованная патриотическая фашистская милиция силилась помочь полиции удержать город в пределах послушания. Сгоняемые стадами запасные проходили по городу с пением «Интернационала». Три броненосца, стоявшие в Тулоне, ушли в море, подняв красные флаги. В городе царили замешательство и брожение. Полк, получивший приказ выступить в поход, забаррикадировался в казармах, вывесив из окон красные платки.
В двенадцать часов дня газеты сообщили об отплытии английских эскадр по направлению к Ленинграду.
Вечерние выпуски газет уже не вышли во всей Европе, благодаря всеобщей забастовке.
