– А что именно означает этот самый ажур? – спросила Лючия Пьетера.
– И я тоже не могу найти это слово, – сказал Джил, улыбаясь Лючии и сжимая ее руку. Как и та, он ел одной рукой.
– Асура, – поправил ее Пьетер, втайне довольный, хотя и недоумевая: неужели эти двое молодых не смогли найти это слово в своих инструментариях или они просто хотели показаться вежливыми? – Это слово на хинди прежде означало «демон или гигант, противостоящий богам», – сказал он.
Лючия напустила на себя раздраженный вид – Пьетер уже знал, что такова ее реакция на все, что не выражено через импланты, хотя, по ее мнению, должно бы. Те, кто впервые переживает лихорадку увлечения, вожделения или любви, почти всегда предпочитают безмолвный обмен мыслями через импланты, отказываясь от живой речи, которая кажется им физически отталкивающей и неуклюжей. И хотя Пьетер не думал, что Лючия ревнует к гостье (тем более что Джил уделял девушке лишь мимолетное внимание), ей определенно были не по душе ее появление и тот факт, что Пьетер предложил им общаться живой речью из уважения к девушке, судя по всему, начисто лишенной имплантов.
– На хинди, гм, – сказал Джил; ему явно пришлось обратиться к импланту в поисках этого слова. – А что же «асура» значит сегодня? – Он улыбнулся Лючии, снова сжав ее руку под столом.
– Это нечто вроде… непосредственности, можно сказать, – ответил Пьетер (подумав с озорством, что и это им обоим придется проверить по имплантам). Он подцепил на ложку немного мяса омара и принялся задумчиво его жевать, наблюдая, как девушка расшвыривает скорлупки все дальше и дальше по полу, играя с сервитором, который, описав зигзаг, направился к окнам. – Нечто созданное полубеспорядочно базой данных или какой-либо отдельной системой по внутренним соображениям, – продолжил он, промокая губы салфеткой. – Обычно для содействия необходимым изменениям, обеспечить которые изнутри невозможно. Непредсказуемая переменная. Бесхитростность.
Лючия бросила взгляд на девушку.
– Почему она появилась здесь? Пьетер пожал плечами.
– А почему нет?
– Она ведь не имеет никакого отношения к клану, да? Она не принадлежит ни к одной из наших семей, – сказала Лючия, понизив голос, хотя девушка, казалось, и не слушала, продолжая бросать кусочки омарова панциря, которые падали все ближе и ближе к окну. – Так зачем же ей понадобилось возникать из нашей усыпальницы? Немного бесцеремонно, а?
– Я думаю, это дело случая, – сказал Пьетер, немного нахмурившись. – Но как бы то ни было, она здесь, и нам надо решить, что делать с ней дальше.
