Была еще одна новость организационного порядка. В штат полка вводилась третья эскадрилья, в дивизии создавался третий полк, две дивизии объединялись в корпус. Раньше полк имел 20 самолетов, сейчас – больше тридцати. В штурмовом корпусе теперь были 200 «плов»! Нетрудно подсчитать его огневую мощь. Корпус мог одновременно сбросить 800 стокилограммовых бомб, выпустить 800 реактивных снарядов, дать залп из 400 пушек и 400 пулеметов. «Да плюс наших 200 крупнокалиберных пулеметов», – подсказывали воздушные стрелки увлеченным статистикой летчикам.
Теперь каждый летчик имел боевого напарника – воздушного стрелка. Правда, почти все они еще не встречались с «мессершмиттами» и «фоккерами». Стали добровольно воздушными стрелками некоторые авиационные механики и мотористы полка, знакомые с пулеметом и штурмовиком. Они наскоро овладели основами стрельбы по воздушным целям: ознакомились с ракурсами, умением определять расстояние до цели. В числе первых, кто овладел новой боевой специальностью, были комсомольцы полка – механики Сычев, Баранский и моторист Кресик. Сычев уже не раз поднимался в воздух в импровизированной кабине за спиной летчика и сейчас выступал в роли наставника новых добровольцев. Первую эскадрилью принял у меня старший лейтенант Иван Александрович Заворыкин. Высокий, подтянутый, энергичный, он сразу пришелся всем по душе. Я остался заместителем у нового комэска. Такое перемещение меня более чем устраивало. Иван Александрович был старше меня годами и опытом, у него было чему поучиться. Меня же больше интересовала чисто боевая работа, хотя командование полка дало понять – в заместителях мне ходить недолго. Новую, третью эскадрилью возглавлял старший лейтенант Ходоров, ее пополнили боевыми летчиками. В нее вошли мои товарищи Александр Амбарное и старший лейтенант Иван Устинов. Первая эскадрилья теперь наполовину состояла из молодежи. После нового распределения к нам были назначены молодые летчики Виктор Смирнов, Василий Свалов, Александр Игнатенко, Николай Маркелов, Борис Остапенко. Все они были комсомольцами. Комсорг эскадрильи Геннадий Щукин радовался такому пополнению, рассказал новичкам о боевых традициях полка, его боевой славе, добытой в тяжелых боях с фашистами. Время было горячее, в марте над Кубанью разразилось ожесточенное воздушное сражение, в котором с обеих сторон участвовало большое количество самолетов разных типов. Печать и радио сообщили имена советских асов, диктовавших фашистским летчикам свои условия боя. Они побеждали врага, применяя новые тактические приемы. Именно на Кубани я впервые услышал о мастерстве А. И. Покрышкина, о его знаменитой формуле боя: высота – скорость – маневр – огонь. И хотя А. И. Покрышкин вел речь об истребителях, эту формулу умело применяли и штурмовики. Правда, у нас было свое понятие высоты и многие свои приемы, но принцип действия оставался один – наступательный.
