В напарники я взял Павла Карпова. Мы знакомы еще по училищу, вместе участвовали во многих боях, хорошо понимаем друг друга в бою. Пришли в указанный район, а там – ни одного танка. Куда они делись? Впереди – пожары, это горят хаты в населенных пунктах. Значит, здесь побывал враг. Держим курс на запад. В пяти минутах полета от заданного квадрата снова населенный пункт в одну улицу. А на ней, от въезда до выезда, колонна крытых автомашин. По самолетам никто не стреляет. Может, это наши придвинулись вперед? Делаю холостой заход и снижаюсь, чтобы хорошо рассмотреть форму солдат. У гитлеровцев она мышиная, серая, у наших войск – защитная. Да и по технике можно определить, своя или чужая. На бреющем, чуть ли не задевая дымоходы домов, прискакиваем вдоль улицы. Но разве на такой скорости что-нибудь определишь? Павел Карпов точно повторяет все мои маневры, ждет решения ведущего. Как быть? Снизу – ни одного выстрела, хотя видел, как разбегались фигуры. Если свей – зачем им прятаться от краснозвездного «ила»? Эк, была не была, попробую из пулеметов. Даю напарнику сигнал: «Внимание, атакую!» – и перевожу самолет в пикирование. Стреляю на авось, без желания поразить цель. И – о, радость! В мою сторону справа несется цветная трасса огня. Вот тот случаи, когда не всегда плохо, если по тебе стреляют. Трасса-то явно немецкая! Ну, теперь держись, вражина! Бомбы и эрэсы ложатся в гущу машин, пушечные снаряды и пулеметный ливень обрушиваются на головы гитлеровцев. Они бросились врассыпную, некоторые машины пытаются вырваться из огня, но их настигают наши удары. Когда кончился боезапас, мы легли на обратный курс, В форточку кабины вижу разгоряченное, счастливое лицо Павла. Он поднимает к стеклу большой палец: поработали на славу! На земле мы жмем друг другу руки.
– Ну и задачка! – улыбается Карпов. – Я тоже во все глаза смотрю: свои или чужие? Все-таки не выдержали у фашистов нервы, выдали себя трассой.
В тот раз так и не удалось выяснить, где были те танки, о которых говорил командир, и для какого танкового боя понадобилось вызывать пару штурмовиков. В ходе наступления наших войск летчики все чаще стали сталкиваться с подобной ситуацией. Надо было срочно решать вопросы взаимодействия с наземными частями. Свои соображения по этому поводу мы изложили командованию полка и дивизии. Продвигаемся на запад. Очередной аэродром для полка – Сальск. Громко звучит – полк. А в нем-то осталось исправных всего… четыре «ила». Нас должны прикрывать истребители 148-го полка. А в нем – всего лишь один ЛаГГ-3. В ходе Сталинградского сражения, в условиях зимней непогоды авиация понесла чувствительные потери. Летчиков в полку стало больше, чем самолетов. Летчики сбитых и подбитых самолетов залечивали раны и снова рвались в бой. В район Зернограда под Ростовом мы вылетали парами или всей «армадой» – четверкой. Обычно нас сопровождал один истребитель – лейтенант Коля Максимов, на редкость общительный, неунывающий парень, балагур и весельчак. Но не только за это полюбили его наши летчики. В воздухе Коля был настоящим виртуозом. «Мал золотник, да дорог, – говорили штурмовики. – Такой „мессера“ и близко не подпустит».
