– Видимо, в течение суток? – Прищурился Артур.
– Я же не у тебя денег прошу, и поручителем в банке не прошу тебя быть при получении ссуды. Всего лишь передай Ольге, чтобы собрала «налик»! Если не будет, то пусть что-нибудь продаст к чертовой матери!
– Тренажеры? – уточнил Артур.
– Что посчитает нужным, она лучше меня разбирается в делах фитнес-центра. Ольга там каждый день, а я наездами.
– А ты не будешь отходить от телефона, ожидать денег, и никакой милиции? – перечислил Артур.
– Кто тебе должен позвонить, Зина? Кто тебя шантажирует? – спросил Артур, опускаясь рядом с ней на пол.
– С чего ты взял? Что за глупость? Что за бредовые мысли?
– Я не уйду отсюда, пока ты мне всего не расскажешь, иначе вызову милицию…
– Это шантаж, ты подвергнешь большому риску жизнь человека.
– Не вынуждай меня делать это…
– Ты не из милиции? Хотя глупо тебя спрашивать об этом, ты из других рядов, то есть по ту сторону баррикад. А мне запрещено сообщать только в милицию, значит, тебе можно, – сама себя успокоила Зинаида и включила автоответчик и запись с третьего вызова, хотя не была до конца уверена, что поступает правильно.
Невысокий худощавый человек самой неприметной наружности вошел в подъезд дома. С ним шли двое парней в строгих костюмах. Человек показал удостоверение консьержу и спросил, нет ли свободного помещения для переговоров. Пожилой мужчина, увидев столь важных лиц, нуждающихся в его услугах, от волнения пошел пятнами.
– Да… да… конечно! Можете пройти под лестницу в мою каморку. Там, правда, тесно и…
– Это неважно! – прервал его человек, показавший удостоверение полковника милиции.
Один из сопровождающих его молодых людей вошел в комнату, указанную консьержем, и вышел оттуда минут через пять, кинув только одну лаконичную и сухую фразу:
Полковник, поежившись жилистыми плечами под тонкой материей легкого джемпера, вошел в комнату. Оба парня остались на входе, застыв, как две статуи.
Полковник милиции Герман Рудольфович Паэт, эстонец по происхождению, осмотрелся в комнате. Здесь располагались узкая кровать под байковым одеялом, небольшой стол с электрочайником, черным хлебом в пакете, баночкой варенья и набором столовых приборов из алюминия, шкаф, полка со стопкой старых журналов и пыльных газет и один стул, на который Герман Рудольфович и уселся, поглядывая на часы. В этой каморке было чистенько, но очень душно.
