Две недели спустя Холли сказала, что должна ему кое в чем признаться.
Он медленно кивнул, настраиваясь услышать нечто скверное. Или что у нее есть друг в соседнем штате, или что ее родители снова переезжают, или что она испытывает к нему физическое отвращение, или…
– Я не человек, — сказала она.
Грег с облегчением рассмеялся и перевел дух.
– Серьезно. Я не шучу.
– Ну и пусть, — ответил он. А что тут удивительного? Это объясняло ее грацию, красоту и элегантность. Какой ослепленный страстью, влюбленный юноша признает, что его возлюбленная всего-навсего человек? Она же ангел, это очевидно!
– Нет, не ангел, — рассмеялась она, касаясь его руки.
– Тогда кто?
– Это трудно сказать, — нахмурилась Холли. — То есть я-то прекрасно знаю, кто я такая, но подобное трудно объяснить. Даже не могу подобрать нужное слово. Я та, которая может быть .
– Та, которая может быть, — улыбнулся Грег.
– Совершенно верно, — подтвердила Холли, обнимая его. Грег видел, что быстрота его ответа ей приятна. Ему очень не хотелось ее разочаровывать.
Но все же он признался, что не понял.
Она попробовала снова:
– Считай, что я исповедую некую религию. У вас ведь тоже есть религии — христиане, мусульмане, республиканцы и так далее.
– Ну и…
– Моя религия — событие. Мы считаем чудом то, что случается. Потому что все случившееся почти невозможно. Все шансы за то, что событие не произойдет — если сравнить их с числом событий, которые могли произойти взамен. Но все же событие случается, поэтому оно всегда является чудом, слепым везением.
– Что-то я тебя не понимаю, — пробормотал Грег.
– Поцелуй меня. Думаю, этого будет достаточно.
Так оно и оказалось. Счастье мало зависит от знания; любовь не требует детального понимания объекта страсти. Любовь сводит людей, и зачастую их любовной лодкой годами правит всего-навсего поцелуй.
Вопрос о том, кто такая Холли, возникал нечасто. У нее была лишь одна особенность, сильно тревожившая Грега. Казалось, Холли считала себя неуязвимой. Она не знала страха. Она могла ночью прыгнуть в воду со скалистого утеса, а отцовский БМВ водила по проселочным дорогам на такой безумной скорости, что сидящий рядом Грег с трудом сдерживал крик — лишь бы доказать, что он достоин этой безрассудной красавицы.
Родители приучили Грега к мысли, что страх есть дань судьбе. К тому же он был от природы осторожен и даже детские игрушки сперва нерешительно пробовал пальцем, словно опасался, что они нашпигованы булавками или взрывчаткой, а первый глоток молока из стакана делал с видом человека, подозревающего, что его хотят отравить.
