Он замолчал, потянулся было к трубке, но передумал.
– Кто еще про все это знает? – спросил я. – Кроме вас, Ван?
– А это вряд ли. Вряд ли кто-то смог так быстро весь расклад просечь.
– Вы ж смогли…
Гоблин поднял палец и со значением помахал им перед моим носом:
– На то я и есть Дерен Бер Ван по прозвищу Болдорогонорум!
– Болдорогонорум? Это что за чушь?
– Не чушь, а это меня так бродячие эльфы с островов в молодости называли. Означает: Большой Лоб Полный Мозгов.
Воцарилась тишина, прерываемая только тихим плеском в бассейне. Я допил чай и поставил чашку на траву.
– Занятная история, Ван. Такую вечером у камина послушать приятно. Одного не пойму пока – вам какой во всем этом интерес? Вы ж сами по себе, вам…
Он вдруг резко сел и уставился на меня. Глаза его сузились.
– Сейчас поймешь. Сейчас очень хорошо поймешь! У меня в Оазисе человек был. За очень важной вещью пришел, такой важной, что… – Дерен осекся. – Более важной, чем все остальное. Я вообще поначалу решил, что Оазис из-за нее спалили, и потом только разобрался, что это за случайность такая бедовая. Вот только не знаю, чего вы с гоминидами не поделили, но…
– Да они тут сбоку припека, – перебил я. – Эплейцы, которых я нанял, с гоминидским капитаном в «Неблагом Дворе» сцепились, а полузвери мстительные, вот и поперлись за нами в пустыню.
– А ты зачем в Оазис заходил?
– Штурмовое заклинание купить.
– И купил?
– У Шажка Ребиса.
Гоблин нахмурился, припоминая:
– Это новую Червоточину, что ли?
– Ее. И мы уже уходить собирались, когда гоминиды…
– Точно?
– Точно. Если бы каменные не были такими игроками…
– Гадство! – сказал гоблин с чувством. – Сучье гадство!
Я умолк, так как пока мало что понимал. Ван Бер встал и шагнул к бассейну.
– Вечно эти случайности… – пробормотал он, стоя спиной ко мне. – Их не просчитаешь заранее, из-за них все беды.
Я сидел, глядя на осколки чашки, из которой только что пил чай. Гоблин наступил на нее и даже не заметил.
– Ну что, пойду? – спросил я. – Со всем разобрались, Ван?
– Нет, дорогой, пока еще не пойдешь. – Он вернулся и сел передо мной. – Ты, пусть ненароком, порушил очень важное дело. Есть еще возможность исправить его, и так просто я тебя не отпущу.
Что меня больше всего удивляло – он даже не интересовался, для чего мы шли в пустыню, что там прятали гномы. И это Ван Бер Дерен, который добился того, чего добился, еще и потому, что предпочитал знать все, что происходит вокруг! Получалось, сейчас его волновало нечто гораздо более важное. Жизненно важное для него.
