– Закажем! – веско заключил Борис.
Они дошагали до окончания острова. Белесая вода уходила до горизонта.
– Вот и залив, – сказала Мышка.
– Это море, мама? – решил уточнить Глеб.
– Залив.
– Залив – значит море?
– Ну не знаю. Залив.
– Часть моря, – объяснил Иван Павлович.
И все-таки осталось непонятным, видят они настоящее море или нет.
На залив смотрели два льва. Одинаковых. Но не соединенных. А бывают ли сиамские львы? И как они бегают и охотятся – если бывают?
Борис хотел обсудить этот вопрос, но в этот момент сзади послышался серьезный детский голос:
– Папа, а они тянитолкаи, да? Две головы и четыре ноги.
Голосок слышался сзади, а близнецы из-за своей конструкции («жесткого крепления») не могли посмотреть назад иначе как развернувшись своим двойным телом. Они не видели мальчика, но вообразили аккуратного отличника в очках.
– Значит они четвероногие, да? – продолжал смышленый мальчик. – Люди двуногие, а они – четвероногие.
И сразу приглушенный голос услужливого Ивана Павловича:
– …нельзя же… невоспитанно… жестоко…
– Слышишь, Славик, – нарочито громко заговорил папа отличника. – Нельзя говорить, что думаешь. Хоть и свобода слова.
– Но у них же правда четыре ноги! – настаивал наблюдательный Славик.
– Вот и молчи про свою правду! А то обрадовался, что цензуры нет.
Голос у папы был очень взвинченный. Но не от вида же странных близнецов он так занервничал.
– Посмотрели на море, можно и назад, – решил Борис.
– Если и залив, тоже достаточно, – согласился Глеб.
Они стали разворачиваться на месте в своем бульдозерном стиле. Но пока развернулись, возбужденный папа со своим отличником были уже далеко.
– Выпускают таких, – возмутилась Мышка, – которым лечиться надо. Ко мне тоже такие приходят – заказчики. Но я таких сразу чую, которые из каждого пальца правду высасывают. И деньги потом не платят. Я лучше беру про химию.
– На том берегу холм видите и вышки осветительные? Это Кировский стадион, – поспешно переменил тему Иван Павлович. – Раньше, когда гол забивали, на этом берегу было слышно. А теперь – не то.
Страшно было представить, чтобы столько народу кричало разом. Для Бориса и Глеба и здесь в парке слишком людно.
– Дышите воздухом, мальчики, дышите! – беспокоилась мама. – Чтобы кислородом зарядиться. А то сидите дома без кислорода.
– Мы уже надышались, – сказал Борис.
– Мы ходить устали, – сказал Глеб.
Никогда еще они столько не ходили. Складывались-раскладывались, как передвижная ширма.
– Действительно, слишком много с непривычки, – вступился Иван Павлович.
