– Что ж, – вздохнул агент Купер, – надо стараться не наткнуться на господина штандартенфюрера.
– По-моему, в дурдоме нам этого можно не опасаться. Ну, примут еще за одного сумасшедшего Штирлица! У них Наполеонов и Бонапартов было штук двадцать, так почему бы не быть двум Штирлицам?
– И одному агенту Куперу, – добавил Купер.
Они проникли в здание лечебницы. В коридорах было сумрачно и тихо. Пахло лекарствами.
– Интересно, где у них лежит Кальтенбруннер? – шепотом спросил агент Купер.
– Сейчас поймаем кого-нибудь и спросим, – сказал Штирлиц и постучал в первую попавшуюся комнату. Из комнаты выглянул небритый мужик невысокого роста с длинными волосами, завязанными сзади в косичку.
– Ты кто? – строго спросил Штирлиц.
– Наполеон Бонапарт, император Франции, – заявил мужик и надел треуголку.
– Штирлиц, – представился русский разведчик. – Будем знакомы.
– Наслышан, – Бонапарт уважительно наклонил голову. – Я бы вас сделал в своей армии генералом! Немцы вас не ценят.
– Слушай, Бонапарт, не подскажешь, в какой палате лежит Кальтенбруннер?
– Кальтенбруннер? – Наполеон задумчиво поковырял в носу, а потом заложил руку за отворот пижамы. – В четырнадцатой!
– Спасибо, Бонапарт, – Штирлиц и Купер пошли по коридору, рассматривая номерочки на дверях. Император Франции долго смотрел им вслед, затем вернулся в свою палату, где на кроватях храпели еще три Бонапарта, и сел к круглому зеркалу, стоящему на столе.
– Черт побери, – сказал он своему отражению. – Кто я такой? Какой-то Наполеон! Хочу быть Штирлицем!
Император взял ножницы, отрезал свою косичку и показал зеркалу язык. Затем начал будить своих соседей по палате и кричать:
– Я – Штирлиц!
Один за другим Бонапарты просыпались и с завистью смотрели на своего коллегу, который выбился в Штирлицы.
– А нам можно? – робко спросил один.
– Почему нет? – удивился новоявленный Штирлиц. – Чем больше Штирлицев, тем лучше. Надо и другим Бонапартам сказать, пусть Штирлицами становятся! В футбол будем играть!
Наконец, Штирлиц и агент Купер остановились около четырнадцатой палаты.
– Здесь, – сказал Штирлиц.
– Как будем действовать? – спросил Купер. – Он ведь, наверно, не один живет? Перебудим тут психов, шум поднимется…
Вдруг из тринадцатой палаты, которая располагалась рядом, вышел Фюрер. Вышел и остолбенел. Он только что играл со Штирлицем в преферанс в своей палате, и вдруг Штирлиц стоит в коридоре!
«Это колдовство!» – подумал Фюрер с суеверным восторгом и заглянул назад, в палату. Штирлиц сидел за столом и старательно играл мизер. Фюрер обернулся. Штирлиц стоял в коридоре напротив двери Кальтенбруннера.
