– Ну и что?
Натали энергично провела гребешком по своим волосам.
– Видишь ли, семья это одно целое, члены одной семьи помогают друг другу, любят друг друга… Почему твоя мама сразу обратилась к дяде Фердинану с просьбой, хотя, возможно, для него не так уж приятно было ее выполнить? Потому, что он ваш дядя.
– Правда, – согласился Кристо, – я ужасно люблю маму… Но будь у меня мама, как у Жан-Пьера, я бы ничуть ее не любил; и такого папы, как у меня, ни у кого пет, значит… Но если у меня такой брат, как Оливье, такой скот… почему я должен его любить?
– Ты ведь можешь ошибаться… И если даже, предположим, ты прав, Оливье еще молодой, он еще сто раз переменится.
– Когда переменится, тогда и полюблю.
– Что ты хочешь, яблоко или апельсин? А может, и то и другое?
– И то и другое… А не много будет? Мама не велела мне объедаться.
Кристо уселся в кресло со своим Жюль Верном, которого он знал наизусть, но тут же задремал. Луиджи взял его на руки и отнес вниз на диван. Кристо был такой легкий, что даже страшно становилось.
Голос Денизы Луазель звучал как-то странно… даже по телефону чувствовалось, что нос у нее заложен, она всхлипывала, сморкалась…
– Ну, как Кристо? Госпожа Петраччи, у нас столько всего случилось. И как на грех, когда дети должны вернуться домой… У Малыша коклюш! Да, да, коклюш! Ума не приложу, где он ухитрился его схватить, ведь мы его не выпускали… Можете вы еще подержать у себя Кристо? Благослови вас бог… А потом, я вот еще что хочу сказать… Да, да, я простужена… Натали! Оливье исчез! Его уже нет три дня и три ночи… Я с ума схожу от беспокойства… Даже не знаю, сообщать в полицию или нет… Отец говорит, просто сбежал и преспокойно вернется, но если бы вы только видели, как Рене расстроен! Сбежал! Но пусть даже просто сбежал… Оливье еще ребенок, его могли втянуть бог знает во что, он может попасть в любую историю…
– О боже мой! – только и сказала Натали и не могла сказать ничего другого, кроме этого «о боже мой!», потому что ничего другого не надумала.
– Мы уже обошли всех его приятелей, никто ничего не знает или, может, они просто врут, мальчишки стоят друг за друга и своего не выдадут… Госпожа Петраччи, я с ума схожу! Три дня и три ночи! Может быть, он утонул… может, он попал под машину… может, его убили… Он уже в морге… нас вызовут, чтобы опознать… А может, его заманил какой-нибудь старый развратник… На свое горе он очарователен. И ему только семнадцать… Прощайте, госпожа Петраччи! Спасибо, большое спасибо! У Малыша кризис. Я даже на радио сегодня не пошла, сижу и жду. Ах, эти мальчишки!
