– Как ты думаешь, король Эдуард обещал ему корону? Леофвайн пожал плечами.
– Даже если так – это неразумно. Дело Витана – предлагать корону. И кстати было бы, если бы король Эдуард проводил меньше времени на коленях и больше времени с моей сестрой, чтобы у них был наследник… Даже если он бесплоден, он должен быть с ней, у моей бедной сестры было слишком мало радости от замужества. А у меня нет времени, чтобы доказывать святым отцам, что такое святость одного человека по сравнению с миром целой нации.
– Я думаю, он святой, – сказал Вальтеоф. Он вырос при дворе Эдуарда и научился любить молитвенного старика. Но даже он видел, несмотря на свою молодость, что набожность Эдуарада несет некоторый элемент эгоизма.
– Во всяком случае, – продолжал Леофвайн, – чего бы не желал Эдуард, Вильгельма здесь видеть никто не хочет. Мы желаем иметь королем англа, не так ли?
– Конечно, – тепло отозвался Вальтеоф. Старший брат Леофвайна, Гарольд, был коронованным королем Англии по смерти Эдуарда в январе, и Вальтеоф испытывал перед ним благоговение, любовь и что-то похожее на мальчишеское обожание, хотя не он, а Леофвайн был ему отцом, братом и другом последние одиннадцать лет.
После смерти Сиварда он вернулся в Кройланд с Оти и два года оставался в аббатстве. Монахи были добры, а уроки аббата доставляли ему радость. Оти брал его на охоту и на рыбалку на реку Вилланд, огибавшую аббатство, так, что в монастырь можно было пробраться только на плоту. Оти учил его, как подобает мужчине обращаться с оружием, и смастерил боевой топорик для практики, пока Вальтеоф не дорос до настоящего военного топора. Они проводил много времени вместе на болотах или на верховых прогулках.
Но все равно он был одинок. Большинство из его нортумберлендских кузенов жило далеко на севере. Считая его слишком юным, чтобы управлять довольно непокорным наследием, король Эдуард даровал его графство Тоста, еще одному брату Гарольда, а Вальтеофу достались только воспоминания о былой славе дома Сиварда, белая медвежья шкура, боевой топор, мантия его отца и, менее осязаемая, но реальная кровная вражда с домом Карла.
Король Эдуард доверил ему земли Хантингтона и Нортумбрии, и когда Годвин начал править страной, без сомнения, такой кусок, как Нортумбрия, должен был получить Тоста. Мальчику казалось, что он забыт и теперь может стать монахом. Его жизнь была ограждена стенами аббатства, затерянного в заброшенной, болотистой стране, необитаемой зимой, затопленной летом, и грозящей лихорадкой.
