– Ладно, Рэйнор, я спускаюсь!
– Подождите! Я пошутил. Папа сам поищет яички.
Джим шагнул в темный проход. Луч фонарика отсвечивал бликами от стеклянной пленки, покрывающей темный скалистый грунт. Света хватало максимум на пять шагов. Впереди висело сплошное непрозрачное облако. Какая-то мутная взвесь наполняла воздух. «Лучше смотреть под ноги, – подумал Джим. – А то нетрудно загреметь куда-нибудь».
Пол еще более круто спускался вниз.
– Спускаюсь ниже, – сообщил Рэйнор.
– Осторожнее, Джим, – послышался голос Кэрри.
– Постараюсь.
Ноги по стеклянному покрытию скользили практически бесшумно. Он уже оказался в самом центре мутного облака и не видел ничего дальше собственного носа.
«Если здесь яма, ну и загремлю же я!»
Пелена заволокла стекло шлема. То и дело Джиму приходилось останавливаться и протирать прозрачное забрало. «На пыль не похоже. Оставляет жирные следы, как мошки на лобовом стекле».
Ход круто свернул направо, и Джим оказался в почти круглой камере. Ее сверху донизу пронизывал такой же бугристый и мохнатый ствол, как тот, по которому он сюда спустился.
– Что там, Джим? – спросила Кэрри.
– Такой же столб, как наверху.
– Нам спускаться?
– Подождите, я еще похожу.
Он обошел столб и увидел за ним овальный проем. Дальше ход раздваивался.
– Здесь развилка, – передал он.
– Мы спускаемся, Джим, – не выдержала Кэрри.
– Нет, но запомните, я иду направо.
Он пошел направо. Ход был высоким и узким. Временами Джиму приходилось с трудом продираться сквозь опутывающие ход мохнатые нити и выступающие бугры и наросты на стенах. Новых ответвлений пока не встречалось. В конце хода его ждала следующая камера, вся пронизанная вертикальными наростами и опутанная легкой светлой паутиной. И здесь он увидел то, за чем они пришли в эти горные выработки. На дне камеры лежали яйца этих существ. Окаменевшие и покрытые известковым налетом, они лежали здесь черт знает как долго.
– Я нашел! Здесь полно этого дерьма!
– Что, Джим? – живо откликнулась Кэрри. – Яйца?!
– Именно. Здесь их полно!
– Мы спускаемся!
– Зачем? Я могу принести пару штучек.
– Да? Давайте, Джим!
Он так и сделал. Вырвал два яйца из оплетающей их паутины и понес к выходу. «Ничего не поделаешь, придется побыть сегодня героем!» – улыбнулся он сам себе. Протискиваться обратно сквозь узкий ход было не совсем удобно. Паутина и наросты цеплялись за яйца, будто не хотели выпускать их из гнезда. Через несколько метров Джим заметил, что не может протиснуться дальше. Ход сузился еще больше. Он обернулся и не поверил глазам своим. Проход позади него медленно смыкался.
