– Хорошо. Журналы не издаются без денег. Это другой простой факт.
Бестер пожал плечами.
– Печатается журнал или нет, ваша проблема, не моя.
– У вас есть иные предложения?
– Несколько. Мне бы не хотелось их принимать – разве что вы вынудите меня к этому.
Жан-Пьер достал новую сигарету и зажег ее нарнской зажигалкой.
– Сдаюсь. Я считаю, что критик должен быть бескорыстным.
Бестер улыбнулся.
– Я не бескорыстен. Я настолько корыстен, что меня не соблазнит ничто из того, что вы можете мне предложить.
– Ну, этим вы добиваетесь того же, да? Очень хорошо. Есть и другие, кто станет писать рецензии того сорта, как нам нужно.
– Я им задам.
Жан-Пьер нахмурился.
– Это не ваш журнал, мистер Кауфман. Я все еще решаю, что пойдет в печать, а что нет.
– Уверен в этом. И знаю, вы примете верное решение, – он улыбнулся – так, словно питал сомнения на этот счет.
Он зашел кое-куда по пути домой. Когда он вернулся, маленькое кафе отеля было полно. Дела пошли лучше с тех пор, как Джем и его парни утихомирились.
На этот раз блюдо получилось лучше, а вино, принесенное Луизой, было почти изысканным. Он подозревал специальное обслуживание – на остальных столиках, похоже, было домашнее вино.
Он окончил трапезу и занялся своим обозрением здесь же, в кафе. Что-то было в этом месте, что ощущалось как дом более, чем любое место с тех пор, как он бежал из своей квартиры на Марсе. Возможно, большую роль сыграл тот факт, что он помогал реставрировать обеденный зал. Личный вклад.
Было поздно, когда ужин закончился. Луиза вышла из кухни, вытирая руки о передник.
– Можно к вам присоединиться?
– Конечно, – он закрыл свой комп.
Луиза налила себе красного вина и уселась со вздохом.
– Ах, как хорошо дать отдых ногам…
– Долгий день?
– Сумасшедший дом. Все номера заняты!
– Ну, это хорошо, не так ли?
– Очень хорошо, – она нахмурилась. – Я оставила ваш новый наряд у вас в комнате. Я думала, вы сказали, что станете носить его в окрестностях отеля.
– О, я просто довольно долго работал. Я надену это завтра, обещаю.
– Что ж, на сей раз я закрою на это глаза. Что-нибудь интересное происходило с вами сегодня?
Он рассказал ей о беседе с Жан-Пьером, и она покачала головой.
– Я понятия не имела, что вы такой идеалист, – сказала она.
– Тут никакого идеализма нет, – отозвался Бестер. – Я не способен писать вещи такого рода. Это как если бы обезьяна попробовала себя в балете, а лошадь выступила в опере.
– Кстати об опере, – сказала она, делая еще глоток вина, – мне кажется, я упоминала, что иду туда на будущей неделе. Я надену платье, что вы мне купили. Удивлена, что вам нравятся подобные вещи.
