Так или иначе, этот самый Рудольф Шнайдер из Вены на прошлой неделе прибыл в Софию в собственной машине и остановился в гостинице «Балкан». Его интересуют старинные драгоценности, иконы и рукописи. Он разъезжает по стране — однажды побывал в Рильском монастыре, затем в Пловдиве. Как полагается, мы держим его под наблюдением, но крайне осторожно, даём ему возможность наслаждаться болгарским гостеприимством, одним словом, чувствовать себя как дома. В конце концов, может ведь быть и так: матёрый шпион посещает какую-либо страну только ради старинных икон и исторических памятников… Хоть это на первый взгляд и выглядит довольно невероятно… Во всяком случае, до сегодняшнего утра Рудольф Шнайдер не совершил ничего, решительно ничего, что уличало бы его в какой бы то ни было преступной деятельности. Что касается его образа жизни в эти дни, то я бы сказал следующее: он много спит, много и с удовольствием ест и пьёт, заглядывается на молодых женщин, бесцельно бродит по главным улицам или подолгу беседует с продавщицами в магазинах художественных изделий. Чаще всего спрашивает их, где и как можно приобрести бытовую мебель, какая фабрика выпускает прославленные ковры-китеники с длинным ворсом, где продаются резные деревянные изделия и почему в магазинах нет достаточно знаменитого болгарского розового масла… Должен признаться, вся эта морока со Шнайдером мне прискучила, в особенности же после вчерашнего случая с инженером. И так как мне было поручено участвовать и в этом деле и помочь товарищу Захову распутать эту запутанную и трагичную историю, то я решил возложить наблюдение за Шнайдером в основном на капитана Маринчева и его группу, естественно, уведомив об этом начальника оперативной бригады нашего отдела, майора Тамамджиева. Передача «объекта» должна была состояться сегодня утром. Я сказал Маринчеву, что буду присутствовать на этой «церемонии», — не потому, что сомневаюсь в нем и его людях, а потому, что хочу освежиться после вчерашних событий.
К моему величайшему изумлению, сегодня утром Шнайдер проснулся очень рано. Из гостиницы он вышел к девяти часам, «наспех» позавтракав у себя в номере. Говорю «наспех», потому что сей господин занимается этим делом обычно час — полтора. Он начинает с молока и джема, затем переходит к яйцам, жареному цыплёнку и свиной отбивной и заканчивает свой завтрак кофе с печеньем. Сегодня или у него пропал аппетит, или же под ногами у него горело, так как он удовольствовался лишь чаем, брынзой, горстью маслин и куском шоколадного торта. Позавтракал он в баре, и мы с капитаном Маринчевым имели возможность установить, что он рассеян, в плохом настроении, будто что-то тяготит ею — он даже не улыбнулся официантке, хотя та со своей стороны улыбалась ему при подаче каждой тарелки. Должен вам сказать, что он с виду милый и симпатичный, ни дать ни взять гладенький, чистенький, откормленный поросёнок. Ему не дашь более сорока лет, он такой розовенький, пухлощёкий, лысоватый и упитанный. Его жизнерадостности и великолепному, просто волчьему аппетиту можно и впрямь позавидовать, уверяю вас!
