– Хорошего, хорошего мальчика воспитали, - умильно запела соседка, то ли глумясь, то ли вправду радуясь. - Настоящий юннат, побольше бы таких!
– Что случилось? - холодея, повторил Артём. От сегодняшнего дня он уже ждал всего чего угодно.
– Маму родную санитарам сдать - это еще ведь не всякий решится…
– Что?! - заорал Артём.
– Что-что… - буркнул супруг, по-прежнему недовольный стеной родного дома. - Подъехала «скорая», вывел он ее под ручку, усадил…
Трясущимися руками Стратополох отпер парадное и, прыгая через ступеньки, кинулся к себе - на второй. «Нет! - стучало в голове. - Нет! Не может быть… Чтобы Павлик…»
– Павлик! - крикнул он, распахивая дверь.
В прихожей немедленно возникла испуганная мордашка сына. Голубого девчачьего галстука на прилежно вымытой шее на этот раз не было. Не было, впрочем, и розового.
– Где мама?
– Увезли.
– Куда?
– Не знаю. В диспансер, наверно…
– Кто вызвал? Ты?!
– Я-а? - возмутился Павлик. - Сама сдалась!
Глава 12. Умножение скорби
Чем дальше, тем страньше.
Льюис Кэрролл.
С тех пор как сызновская милиция грянулась оземь и обернулась санитарным корпусом, те жители столицы, что были одолеваемы нервными расстройствами, почему-то разлюбили пользоваться услугами «скорой помощи». Зато наловчились вызывать ее соседям и родственникам. Сначала анонимно, затем, когда официально объявили, что больной, отрицающий сам факт наличия у него какого-либо имени, тоже вполне излечим, увлечение это резко пошло на убыль.
Теперь благодетелю, пекущемуся о здоровье ближних, прежде чем сдать их психиатрам, предстояло, во-первых, поднакопить достаточное количество медкомпромата, а во-вторых, запастись справками о том, что и сам он не страдает сутяжным помешательством (оно же бред кверулянтский).
И все-таки работы санитарам хватало.
Историю, приключившуюся с Викторией Стратополох, трудно даже назвать исключительной. Все, разумеется, началось с того злосчастного кодирования накануне выборов, когда наряду с неприязнью к спиртному, наркотикам и супружеским изменам специалисты доктора Безуглова внушили бедной женщине сильнейшую приязнь к одному из кандидатов в Президенты. А теперь посудите сами: если ты свято, до самозабвения предан выдающемуся историческому лицу, и вдруг это лицо сообщает тебе с экрана телевизора, будто преданность твоя - тоже болезнь…
Значит, надо сдаваться в диспансер.
Такая психогенно травмирующая ситуация, когда причиной расстройств является сам врач, давно известна науке и даже как-то там называется.
