А предрасположенности-то никуда не делись. И повлиять на них никакой микрочип не мог. Поэтому количество разводов, впрочем, как и браков, было чудовищным.
Сеня, наконец, ухватил сложность проблемы и заскучал. Умом-то он понимал, что можно и в самом деле снова развестись и жениться, но разводиться все равно не хотел – все-таки он был из иного мира и боялся, что с другой женой вообще ничего не получится. Кроме того, любил он, бляха-муха, высоких женщин, и все тут.
Сеня поймал руку супруги и усадил ее к себе на колени.
– Отдохни, лапушка.
Он провел рукой ей по волосам и только хотел было приласкать жену, как оба мгновенно выпали в виртуальный ступор – снова начался евросекс. Из этого ласкового забытья их вывел звонок телефона – видимо, программа предусматривала срочный выход по внешнему воздействию.
Сеня вздохнул, его вновь взяло кроличье недовольство, и он, тяжело сопя, поплелся в спальню. Взял трубку и плюхнулся на кровать. Звонил Куст.
– Привет, Кроль! Ну как?
– Что как?
– Как евростандарт? Стоит мне в Тринадцатом заказывать?
– Забудь. Я такие деньги на это барахло угрохал! Один торт – десять килограмм сухих сливок! Бунгало, лимузин. А программа – фуфло. Даже пожрать не дали. Двенадцать раз перед брачной ночью – ты же меня знаешь, – ужин при свечах, половину торта употребишь. И чтоб послизывать друг у друга со всех мест. Чтоб потом по-настоящему...
– Ну, а что евросекс?
– В том-то и дело, что полная виртуальность. Только мы сходимся, что-то с мозгами делается, дурь какая-то мерещится. Удовольствие, конечно, но я так не люблю.
– Значит, не советуешь?
– Нет.
– Да-а, – разочарованно протянул Куст, – а рекламировал-то, а убеждал. Говорил – Запад, цивилизация...
– Фуфло этот Запад, если они все там так...
– А мне Гребешок про них рассказывал, что они все там в анабиозе лежат и виртуальное кино для разнообразия смотрят. А удовольствия прямо от чипа идут. У них там чип прямо на центр удовольствия ставится. Слышь, Кроль, вокруг них роботы суетятся, арабы всякие там, негры, какие-то еще латино. Обслуживают, значит. А те только лежат и балдеют. А этим доступа к их удовольствиям нет, все сплошь закодировано. За зарплату трудятся и рады.
– Да, полная демократия, – Сеня вложил свое умозаключение в уста Кролика.
– Демократия, Кролик, – это виртуальный секс! Я-то это давно знал. Не пойму только, почему ты за него так агитировал? Теперь, наверное, разведешься?
– Не твое дело, – резко бросил Сеня.
