– Многоуважаемый шкаф! – Он обращался к Аркадиной.
Белый зад скрылся за мешковиной кулис. Вместо него почему-то появился старый лакей Фирс и замер, стыдливо прикрываясь бородой. После этого началось что-то уж и вовсе несусветное. Зазвучал романс «Белой акации гроздья душистые», который почти сразу сменился темой «Отцвели уж давно хризантемы в саду». Все действующие лица выбежали в чем мать родила и, покрикивая: «Антракт, антракт!» – разбрелись по залу.
Меня довольно чувствительно пихнул в бок голый Костя Треплев в милицейской фуражке и меланхолично процедил:
– Тебе что, особое приглашение надо, сволочь?
В антракте Марина настойчиво приглашала меня пообщаться с Мошкаревым. Но я, как истукан, сидел в прихожей под вешалкой.
– Вас смутили эротические сцены?
И тут я взорвался.
– Какие сцены?! – прошипел я, потирая ушибленный Треплевым бок. – Что вы называете сценами? Они же занимают половину спектакля!
– Почему половину? Весь спектакль. Я сначала тоже так реагировала, – невозмутимо ответила Марина, – а потом поняла, что Вячеслав просто сделал акцент на сексуальном начале в чеховских произведениях… Вы просто еще не видели второго действия…
– Могу себе представить! Наверное, там Фирс совокупляется с Ниной Заречной на глазах у самого Антона Павловича, прикрытого только пенсне!
Марина звякнула нашейной металлоконструкцией. Ее глаза уставились в темный угол.
– Странный вы человек. Это же искусство! А Мошкарев так и просто – ге…
Словом, я бежал со спектакля. Тысячу раз чертыхнувшись, преодолел «тысячу шагов» и переулками понесся к метро.
С каждой станцией я все отчетливее понимал, почему от моей скорее всего не состоявшейся жены, то есть Марины, ушел муж.
Ну, во-первых, если она подобным образом всегда представляет своих кавалеров, то это уже хороший повод для ухода. А если она делает это часто (то есть у нее много знакомых мужчин), то это еще один веский повод. В-третьих, какой нормальный человек способен выдержать у себя под боком фанатика? А если этот фанатик – женщина, да еще увлеченная театром (то есть чужим талантом)? Тем более ТАКИМ театром. Даже этих трех недостатков вполне хватит, чтобы стремглав сбежать от подобной супруги.
Но недостатков у Катькиной подружки, вероятно, намного больше. А эти три случайно высветились при нашем мимолетном знакомстве. Продлись оно подольше, я насчитал бы не три, а тридцать три. А может, и все триста тридцать три! Хотя это отнюдь не является моей целью. Кстати, какова же, собственно говоря, моя цель?
