Каждый день приходили к Вере все новые и новые люди в шинелях – придут и уйдут, какой-нибудь пустячок оставят, а чувство большой семьи растет, разрастаясь в благодарную любовь ко всему народу. И хорошо думается, и раны не так болят, и хочется поскорее туда, где в свисте пуль, во взметах разрывающихся мин перемешаны жизнь и смерть, где русский человек всем, что есть у него, отдаривает Родину за то, что она дала ему, и радуется, что Родине именно он надобен в этот час…
Разве можно хоть один лишний день пробыть в госпитале, когда вся родная семья – серые шинели, загрубелые, не расстающиеся с оружием руки – там?..
«Как хорошо, что я осталась жива! Как еще пригожусь я там!» В окна госпиталя светит теплое солнце. Уже зеленеют ветви деревьев. Подсыхает земля. Скоро Первое мая – весна!..
В сводках фронта каждый день сообщается: «… за истекшие сутки на фронте ничего существенного не произошло». Самое большее, что бывает в сводках по поводу действий Ленинградского фронта, это сообщение о «боях местного значения». Затишье? Активная оборона? Изредка под рубрикой «В последний час» сообщается: «Трофеи войск Ленинградского фронта за период…»
Вот, например: с первого по десятое апреля захвачено восемь танков, двадцать три орудия и много другого. Да сколько, кроме того, уничтожено? Одних самолетов – семьдесят шесть! И еще: только за эти десять дней: «… немцы потеряли в районе Ленинградского фронта убитыми свыше девяти тысяч солдат и офицеров…» Сухие цифры! Но помнишь их наизусть!
Значит, – не совсем «затишье» и не совсем «оборона»? Конечно! На разных участках мы то и дело ведем (наступательные бои, пусть они неизменно захлебываются, но каждый раз мы хоть немножечко улучшаем наши позиции, срежем какой-нибудь немецкий выдающийся вперед «клинышек», отвоюем у них один-два окопа, отберем маскирующий их овраг или маленькую, но «господствующую» высотку с наблюдательным пунктом… И уж конечно повсюду бьем, бьем врага снайперской, беспощадной пулей!
Вот это и называется «активная оборона»…
Такова обстановка сегодня, такова была она и месяц назад, 2 апреля, когда снег еще лежал на полях, укутывая плотным саваном замерзшие трупы гитлеровцев.
Землянка Веры Лебедевой к тому дню перестала быть «лисьей норой». Ее углубили, расширили, перестроили и готовились передать тыловому подразделению, потому что сами рассчитывали отвоевать у гитлеровцев новый клочок земли.
И сейчас Вера вспоминает тот день, 2 апреля, когда на своем участке у Колпина батальон пошел в наступление и когда она была ранена. К вечеру того дня удалось выбить гитлеровцев с занимаемых ими позиций. Вражеская траншея осталась за нами, но жестокий бой продолжался ночью. Важно было любой ценой продержаться до утра, когда подойдет подкрепление.
