Balsdtzar ward in selbster Nacht
Von seinen Knechten umgebracht.
Надпись была идентифицирована как заключительное двустишие из стихотворения Генриха Гейне «Валтасар» (в стихотворном переводе на русский оно звучало так:
В ту ночь, еще не взошла заря,
Рабы зарезали царя.)
Сергееву довелось допросить почти всех важнейших свидетелей, давших решающие показания по той части преступления, квторая касалась непосредственно Екатеринбурга: комиссара Саковича, красноармейца Летемина, камердинера Чемодурова, начальника охраны ДОНа Медведева… Им были подготовлены важнейшие экспертизы, в частности, произведена выемка частей стен и пола со следами пулевых попаданий и штыковых ударов. Вряд ли кто-нибудь сочтет такую работу незначительной.
Однако судью Сергеева генерал Дитерихс, курировавший следствие по политической линии, невзлюбил еще пуще, чем Наметкина: «Он тоже оказался не свободен от бациллы законности» (Б.Бруцкус).
Довольно быстро удалось генералу установить, что «хотя Сергеев не сочувствует изуверской политике и поступкам Бронштейна, Янкеля Свердлова и Исаака Голощекина, евреев Сафарова, Войкова и их единомышленников, но Сергеев сторонник евреев Керенских, более умеренных, не таких кровожадных.»
Поняв это, Дитерихс занялся генеалогией неприятного екатеринбургского судьи и крещендо установил (на страницах своей книги), что Сергеев – сын крещеного еврея, крещеный еврей, просто еврей, наконец, еврей, втайне сочувствовавший врагу. Руководя следствием по раскрытию «преступления, инспирированного по замыслу и особенному руководству евреев», такой Сергеев непременно должен был заниматься вредительством… Он и занимался – раскрытая генералом схема ничем не отличалась от позднейшей кулацко-специалистской модели начала 30-х годов. Сергеев, например, дал объявление в газетах, прося лиц, что-либо знавших об обстоятельствах преступления, являться в местные прокуратуры и приносить свидетельские показания. Акция провалилась, Сергеев признал: люди боялись свидетельствовать в ходе гражданской войны – не поплатятся ли за опасные показания, попав потом в руки возможных победителей? Генерал же разгадал замысел криптоеврея: «Сергеев сделал это (публикацию в газете. – М. x.), чтобы предупредить через печать Янкеля Юровского, Исаака Голощекина и Янкеля Свердлова, чтобы они приняли меры, т. к. следствие началось.»
Последний эпизод, видимо, вконец расщелкавший сосуд терпимости господина генерала по отношению к еврейскому вредителю Ивану Сергееву, изложен был в книге его убежденного единомышленника – англичанина Роберта Вилтона.
