– Твой брат умеет смотреть вперед, - почтительно склонился к отшельнику Артур. - Он предрек мне большую войну на юге. Он сказал, что я должен собрать всех русских под тенью креста. Но Хранитель памяти умолчал о хищном болоте.
Качальщики переглянулись. Кристиан подергал себя за бороду и принялся набивать трубку.
– Болота как болота, - удивился Исмаил. - Целое море отравы, но наши братья присматривают за ним. Там нет Слабых меток, значит, нет опасности для людей. Для нас нет работы, пускай тревожатся китайцы.
– Раньше не было опасности, - поправил Артур. - Внучка Прохора не заметила на Вечном пожарище второго городка, в восьми километрах к югу от первого. Он затонул и развалился. У моих людей ушел день, чтобы прожечь путь в ядовитых мхах.
– Там нет Слабых меток! - упорствовал старый Качальщик.
– На юге не только склад Госрезерва. Там размещался секретный завод по переработке ракетного топлива. Само по себе ничего опасного. Цикл был полностью завершен, поэтому Звенящий узел не зародился. Но безопасные компоненты просочились в почву и стали кормом для плесеней. Во всяком случае, я так думаю…
Когда он закончил рассказ, оказалось, что Качальщики так и не притронулись к своему чаю. Кристиан задумчиво перебирал цветные камешки на столе и смотрел в окно.
– На обратном пути мы снова были вынуждены встать на ночевку на старом аэродроме. Там потеряли еще девятнадцать человек. Даже я слышал зов. Сопротивляться ему непросто. А когда караван выбрался в степь, оказалось, что у четырех фургонов сломались колеса, и их пришлось бросить посреди болота. Утром за ними вернулась ремонтная бригада…
Коваль обвел притихших слушателей суровым взглядом, нарочито медленно положил себе в блюдечко варенья, выглянул во двор. За кирпичной оградой коттеджа отдыхали три оседланных крылатых змея. Из горячих глоток валил пар. Под лапами хрустел ковер из мерзлых пожухлых листьев.
– Утром ребята вернулись с конями, колесами и новой осью. Они нашли на дороге груду шурупов, гаек и сверлильные станки. От фургонов сохранились стальные дуги и углы, только черный металл. И тот был изъеден до такой степени, что не годился даже на запчасти. Трясина сожрала всё, что было из дерева, включая полы и оглобли. В одном из фургонов везли шестнадцать тонн меди. От нее на асфальте осталась гора красного песка. После того как караван ушел в Тамбов, я послал картографа проверить вешки. Трясина продвинулась на четыре метра. Она растет и…
