Артура не оставляло нехорошее предчувствие. И дело было не в крови и не в убийствах - он видывал картинки и пострашнее.
Словно он что-то недоглядел. Словно в суматохе упустил нечто важное.
Даже самые темные крестьяне, призванные в армию, не могли не понимать, какое богатство свалилось им в руки. И клерками, и военными овладела азартная эйфория после того, как президент помещал сотую долю от реализации пустить на премию. Невзирая на время суток и голод, валясь от усталости, две тысячи человек поочередно становились грузчиками или выходили в караулы. На рассвете к отправке было готово не более четверти фургонов, а внизу еще оставались неисследованными десятки секций.
И несколько отвесных стволов, ведущих неизвестно куда.
Старшина Счетной палаты разыскал президента в окружении командиров на третьем подземном этаже. Военачальники склонились над исчерканной картой возле полузасыпанного коридора. В стене зиял свежий пролом.
– Всё погрузить не удастся, господин! Вот списки; либо придется оставить листовой прокат, либо рулоны с сеткой, либо вообще не трогать зал, где лежат эти… как их… строительные смеси…
Когда Старшина ушел, Коваль в третий раз разулся и принял у картографа мелок.
– Плохо дело…- промычал чингис, наблюдая, как появляется на грубой бумаге схема скрытых ходов. - Это шо ж нам, ишо глубжей копать?
Коваль задумался, глядя на листок. Получалось, что под ними находился еще один тоннель, уходящий очень далеко на запад…
Из пролома в стене показался луч света, затем один за другим начали вылезать перемазанные разведчики.
– Псы упираются, господин полковник! - Бравый служака, тараща глаза, вытянулся перед начальством. - Ни в какую дальше не заставить…
– Что вы там видели? - спросил Коваль.
– Так залито всё, господин! - наперебой заговорили солдаты. - Там порожек такой по стеночке, и канаты железные видать, на которых машина подъемная крепится. Внизу она, под водой лежит… Этаж цельный, как тута, только залито всё…
– Да чем залито? Водой?
– Да не поймешь. Воняет сладким, как наверху, и светится вроде. Були ни в какую спускаться не хотят, скалятся и ноют, и это…
– Что еще?!
– Неладно, господин. Ухи там висят, поганое место…
Коваля в который раз кольнуло неприятное предчувствие. С одной стороны, это было так естественно, что в нижние этажи за сотню лет проникли подземные воды. Однако его не покидала уверенность, что не всё так просто…
– Проводи меня, солдат! - Не слушая возражений бодигардов, президент вслед за разведчиком протиснулся в щель.
