Глава вторая
БЛИЖНЕЕ ЗАРУБЕЖЬЕ
Полная ясность может существовать лишь
на определенном уровне…. И каждый должен
знать, на что он может претендовать. Я
претендовал на ясность на своем уровне,
это мое право, и я исчерпал его. А там, где
кончаются права, там начинаются обязанности…
А. и Б. Стругацкие. «Улитка на склоне»
Человек за рулем наконец отыскал свободное место, припарковался и выключил двигатель.
— Извините, но дальше придется пешком.
— Дождь, — отметил сидящий рядом молодой мужчина. Прежде чем выйти, он повернулся к расположившемуся сзади пассажиру: — Все в порядке?
— Здесь недалеко. — Водитель также с некоторым смущением посмотрел назад и добавил: — У меня есть зонтик!
Ответа пришлось подождать — тот, к кому они обращались, славился тем, что никогда и нигде не принимал поспешных решений.
Сухонький, чисто выбритый старичок в дорогом костюме… Наконец, он утвердительно кивнул поредевшим седым хохолком на макушке:
— Ну разве что… Ничего, прогуляемся.
Первым вышел пассажир с переднего сиденья. Профессионально оценил обстановку и, тихо щелкнув предохранителем, убрал руку из-под полы просторного пиджака:
— Прошу вас!
Водитель уже был тут как тут. Обежав нескончаемо длинный, похожий на черную субмарину представительский «мерседес», Он потянул на себя дверцу и раскрыл над головой старика обещанный зонтик:
— Прошу.
Так они и пошли: впереди — молодой плечистый здоровяк, а за ним, в двух шагах, охраняемое лицо и сопровождающий.
— Там, дальше — пешеходная зона… Сами понимаете — Старый город, исторический центр! Никак нельзя…
Водитель продолжал зачем-то оправдываться, но старик его почти не слушал.
— Вот, посмотрите — Рыцарские ворота. Существует легенда, что…
— Я знаю. Спасибо.
Это было сказано таким тоном, что человек с зонтиком осекся на половине фразы, и дальше они двигались в полном молчании.
Старик действительно знал эту крохотную, игрушечную республику на юго-востоке Балтики, знал и испытывал к ней давнюю почти инстинктивную неприязнь степного кочевника к оседлым, благополучным и сытым жителям городов.
Повсеместная, доведенная до абсурда аккуратность и чистота… Невесомые, больше похожие на декорации для детских сказок, силуэты бесчисленных башен и башенок. Кованые флюгера, мансарды под розовой черепицей… Пахнущий рыбой и водорослями ветер с моря. Вежливые, ничего не значащие улыбки. Но больше всего старик ненавидел местный акцент — протяжный, неторопливый, придававший самым привычным русским словам и фразам некий оттенок западной, европейской респектабельности.
