Толстяк умел объяснять, поэтому очень скоро участники операции вполне сносно представили себе устройство двухпалубного теплохода: кормовой ресторан, каюты, машинное отделение, даже крохотная судовая сауна.
— Это мостик?
— Да. Здесь — капитанский «люкс» и радиорубка. Медпункт…
В салон просунулась голова в фуражке:
— Вы, что ли, наряд с базы катеров ждете?
— Ну!
— Так вот — это мы…
Планы — основной и резервный, расстановку и распределение людей пришлось согласовывать еще на берегу: катеров оказалось три, по пути все равно ничего бы не вышло. Вместо Тушина, который сразу же ускакал куда-то докладывать, рядом с Владимиром Александровичем тяжело плюхнулся речник-инструктор:
— Может, показать чего-то надо будет…
— Спасибо!
Взревели водометы, и отвыкшего от ночных прогулок на ветру майора Виноградова вдавило в холодный пластик обшивки…
Почти всю дорогу Владимир Александрович проспал. Некоторое время он еще пытался глазеть по сторонам, на стремительно теряющие индустриальную неприступность берега. Увы, даже вид обгоняемых и торопящихся навстречу судов наскучил довольно быстро! Створы, бакены… Однообразные, скудные огоньки деревень и бесчисленных садоводств. Сами собой опустились веки, и майор привалился к плечу своего упитанного соседа. Проснулся он лишь однажды — на Ивановских порогах, да и то не всерьез, но лишь чтобы через мгновение вновь погрузиться в томительное забытье…
— Вон он! — И катер тут же ударило носом в волну.
Светало. Спросонья хотелось по малой нужде.
— Точно этот?
— Видимость — ноль…
Все три «водомета» старались держаться рядом, но даже они то и дело исчезали из поля зрения.
Вытянутый же силуэт впереди мог оказаться просто очередным сгустком тумана.
— Что скажете?
— «Чернышевский»! — подтвердил речник.
— Пошли! — дал отмашку остальным группам капитан.
Теплоход двигался средним ходом — судя по жидким усикам пены у форштевня и короткой, почти незаметной кильватерной струе. Милицейские катера пристроились рядом и некоторое время шли параллельным курсом.
— Да-а… Хоть бы веревочку какую скинули!
— Может, лестницу еще?
— Трап, — поправил представитель флота.
Снизу, с воды, белый борт пассажирского лайнера казался чем-то вроде средневековой крепости — приходилось задирать голову, чтобы различить узкий краешек планширя и огромные медные буквы.
— Это мы как-то… не учли. — Головин по смотрел на Владимира Александровича, и тот отчего-то почувствовал себя виноватым.
Слепые, наглухо задраенные бойницы иллюминаторов нижней пассажирской палубы — ни огонька, ни звука за матовой поверхностью стекол.
