И уже совсем было решился купец ударить острым ломом по молчаливому железу и положить всему конец, но тут принял во внимание, что грохот, сопровождавший пришествие истукана, отчего-то стих. Жбанков этому пока не удивился и не обрадовался, а просто, прислушался. И вместо ожидаемого лязга за перегородкой услышал почему-то некий хрип и шорох. Причем у себя за спиной!
Это, несомненно, работало радио. Жбанков отшвырнул лом и бросился в залу. Он пока ни на что не надеялся, а просто желал услышать живой человеческий голос и, возможно, самому что-то сказать напоследок.
– …«Князь Серебряный»… «Князь Серебряный»… – вещало радио чужим незнакомым голосом. Сначала Жбанков не разобрался, о каком князе еще может идти речь, но потом понял: его собственный снаряд так наречен.
– Кто говорит? – выпалил он, схватив в руку «чайное ситечко».
– «Князь Серебряный» – это вы? – вопросил голос.
– Точно так, а кто говорит?
– К вам обращается тайный советник Моршанский из Всемирного российского консульства. Могу ли побеседовать с командиром экипажа?
– Нет тут уже никаких командиров, – угрюмо ответил купец.
– Виноват, не понял вас.
– Я говорю, несчастье у нас случилось. Вся команда спаслась на железной люльке, один я остался. Я – купец Жбанков, хозяин снаряда.
– О-о… Очень сожалею. Надеюсь, никто не пострадал?
– Кое-кто и пострадал. А я уже и с жизнью простился.
– Помилуйте, голубчик, не торопитесь с жизнью прощаться! Я для того с вами разговариваю, чтоб «Князя Серебряного» встретить и препроводить на посадку со всеми предосторожностями.
– Да неужто?! – выдохнул купец.
– Именно так! Но прежде позвольте проявить интерес: здоровы ли его величество принц Муздрандокский Эрхваал Ланнотарио Ннусимун?
– Как вы сказали? – удивился Жбанков. – Какой такой принц? У нас никаких принцев не имелось.
– Но как же? К вам же в порту подсадили пассажира. Мы точные сведения о том имеем, нам по радио передали. Принц направлялся в Петербург с важной дипломатической миссией, и его ждут с великим нетерпением.
– Боже праведный, – прошептал Жбанков, догадавшись, о чем идет речь.
– Так могу ли узнать, здоров ли принц?
– Принц-то? Боже мой… Несчастье, ваша светлость! Ныне ваш принц – покойник, и лежит он в грузовых кабинах.
Радио надолго замолчало. Стали слышны посторонние шумы в пространстве.
– Что вы такое говорите, господин Жбанков, – оторопело проговорил Моршанский. – В своем ли вы уме? Как могло такое случиться?
– Несчастье, ваша светлость. Зачем же нам сразу не сказали, что этот вислоухий – принц?
